– А, – она махнула рукой. – Как знаешь. Но по-моему, это какая-то джеймсбондовщина.
– А то, что с нами – и с людьми вокруг нас – происходило до сих пор, это по мотивам Джеймса Бонда или на манер сестер Бронте?
– Не поспоришь. На викторианскую неспешную драму это было похоже мало.
– Вот видишь.
Они замолчали, поглядывая в сторону автовокзала. Через пару минут из здания выскочил взъерошенный Лючиано, который тут же едва не бегом бросился к своей машине. Открыв левую дверцу, он рухнул на сиденье, протягивая Артуру два билета.
– Артуро, времени в обрез. Автобус отходит в десять.
МакГрегор бросил взгляд на свой «Роллекс».
– Значит, у нас есть еще восемь минут. Достаточно, чтобы рассчитаться.
С этими словами он протянул Лючиано банкноту в 500 евро. Итальянец яростно замахал руками:
– No, no, no!.. Артуро, – теперь он хитро улыбался. – У меня нет сдачи. А потому до следующего раза, окей?
– Следующий раз будет в следующий раз, – спокойно парировал Артур и положил купюру на приборную доску «фиата». B&B за три дня…
– Две ночи, – перебил его Лючиано.
– Две ночи и три дня, – поправил его МакГрегор, открывая дверцу машины. – А также билеты и роскошные завтраки, обеды и ужины. Не говоря обо всем прочем.
Он выбрался из «фиата» и открыл заднюю дверцу, выпуская Эли. Неуемный неаполитанец уже стоял рядом с ним и пытался сунуть банкноту в карман куртки Артура, но тот плотно зажимал карман рукой.
– Артуро, – умоляюще пропел Лючиано, – ну прошу тебя…
– В следующий раз, – улыбнулся МакГрегор.
– Bene! – сдался наконец синьор Барбато. – Если ты пообещаешь мне две вещи.
– Если это в пределах моих возможностей.
– Первое: ты, то есть вы, посетите Неаполь. В этом году. Не в следующем, и не через десять лет. В этом году.
– Договорились, – кивнул Артур. – Обещаю.
– И второе! – Итальянец поднял вверх два пальца. – Вы приедете ко мне, на виа Толедо, но! Не как постояльцы, а как самые дорогие гости.
– Окей, – снова кивнул Артур.
– И уже без размахивания банкнотами, ни в пять евро, ни тем более в пятьсот! – Говоря о банкнотах, Лючиано поморщился, показывая, насколько ему противна даже мысль о деньгах.
Эли шагнула к нему и, приобняв за плечи, чмокнула в небритую щеку. Итальянец расцвел, и глаза его увлажнились.
– Belissima… – было всё, что ему удалось выдавить из себя.
Артур, дав Эли отойти на шаг, тоже обнял Лючиано, но так, как обнимаются при расставании старые друзья. Они похлопали друг друга по спине, и МакГрегор объявил:
– Ну, нам пора. Эли, у нас две минуты.
И они энергичным шагом двинулись в направлении автовокзала. Уже у стеклянных дверей, ведущих внутрь и далее к посадочным платформам, Артур обернулся. Лючиано, вскинув правую руку в жесте прощания, тыльной стороной левой ладони утирал щеки. МакГрегор помахал в ответ рукой и вслед за Эли шагнул внутрь.
…Внушительных размеров автобус с табличкой Roma уже порыкивал мощным двигателем. Артур вошел первым, протягнув два билета водителю и успев обвести салон внимательным сканирующим взглядом. И тут же отступил в сторону, приглашая Эли в салон.
– Проходи подальше, дорогая, – негромко произнес он. Впрочем, она уже сориентировалась сама. Два сиденья в предпоследнем ряду словно дожидались прибытия нашей пары. Никто не сидел перед ними. Задние сиденья тоже были свободны.
Эли быстренько пристроилась у окна. Артур сел слева от нее, у прохода. Народу было немного, и после них новых пассажиров не было. У двери автобуса появился диспетчер, протянувший водителю путевой лист. Тот взглянул на часы и включил заднюю скорость, отъезжая от платформы.
– Прекрасно, Арти. Можно будет и переброситься словцом-другим, – Эли похлопала его по ноге. – Похоже, подслушивать нас некому.
Однако ни словцом, ни другим они не перебрасывались. Когда междугородний «мерседес» вырулил на скоростную трассу, Эли, положив голову на плечо спутника, спала сном праведницы.
– Синьора, синьора, подъем! – негромко скомандовал Артур, тряся Эли за плечо.
– А? – она протирала заспанные глаза. – Что? Почему мы стоим?
– Потому что уже приехали. Автовокзал «Тибуртина». Рим. Добро пожаловать в Вечный Город.
– За долгие годы моих странствий… – начала было Эли, но Артур фыркнул:
– За долгие годы…
– Ну хорошо, за все годы моих странствий по планете, в Вечном городе я все же не бывала.
– Рано или поздно, но города этого не миновать. Знаешь, как говорят…
– Знаю, – кивнула она, пробираясь по проходу к двери автобуса. – Все дороги ведут в Рим.
Такси у автовокзала было больше, чем прибывающих пассажиров. Буквально через минуту они уже сидели в новеньком «ситроене», и МакГрегор скомандовал водителю:
– Виа Филиппо Турати, 58.
– Termini, si? – отозвался тот.
– Недалеко от Термини, – уточнил Артур.
Эли наклонилась к уху спутника:
– Ты ведь старался держаться подальше от этого вокзала, разве нет?
– Наш приют все-таки располагается не на самом Термини, дорогая. А быть в пяти минутах ходьбы от вокзала может оказаться небесполезным.
На виа Турати они подошли к массивной металлической двери, справа от которой располагался домофон. Артур нажал нужную кнопку, и голос из спикера тут же отозвался:
– Si?
– Синьор и синьора Кобэм, – отчетливо проговорил Артур, подойдя вплотную к домофону.
– Третий этаж, можете подняться на лифте. Я буду ждать на лестничной площадке.
Дверной замок щелкнул, и «супруги Кобэм» прошли внутрь.
– Едем или идем? – поинтересовалась Эли.
– Решать дамам, – галантно отреагировал «виконт».
– Разомнемся! – решительно заявила его спутница.
– Тогда – после вас.
И они бодро зашагали наверх по широкой лестнице.
Хозяин их нового пристанища оказался полной противоположностью Лючиано: невысокий, плотно сбитый, курчавый и абсолютно невозмутимый человек лет сорока пяти. Они представились, пожали руки и вошли в огромную квартиру.
Указывая на двери справа, Костантино, владелец B&B, пояснил:
– Здесь наши с женой две комнаты: гостиная и спальня. Ваши апартаменты чуть дальше.
Апартаменты оказались вполне удобными. Во всяком случае, в них было всё, что нужно: туалет с душевой кабинкой, встроенные шкафы, небольшой стол, пара кресел и – что особенно порадовало Эли – две кровати, которые легко сдвигались, превращаясь в огромное царское ложе.
Костантино, продемонстрировав все технические хитрости (какой кран и в какую сторону поворачивать и т. д.), поинтересовался:
– В котором часу вам подавать завтрак?
Артур посмотрел на Эли. Та пожала плечами.
– В восемь, – сказал Артур, и добавил: – Так, дорогая?
– Да, в восемь вполне устроит.
– Понял, будет минута в минуту. Если захотите перекусить среди дня, – или даже ночью – в коридоре напротив двери ваш холодильник. Йогурты, сыр, овощи, соки. Располагайтесь, отдыхайте.
С этими словами Костантино удалился, прикрыв за собою дверь.
– Арти, Арти, Арти! – радостно пискнула Эли. – Догадайся, что нам нужно сделать?
– Нам нужно прогуляться. Есть одно место, где нам стоит побывать. Еще не вечер, и нам стоит успеть до…
– До чего, дорогой?
– До вечерней службы. А кровати мы сдвинем, уже вернувшись из города. И не надо кукситься, дорогая. Прошлой ночью мы заряжали твои батарейки с немалым усердием.
Эли, продолжая хмуриться, кивнула.
– И куда же мы направимся?
– В собор.
– Который? В Риме их, я думаю, не меньше сотни.
– Верно. Но этот особенный. Настоятель в нем – сам папа Римский.
– Собор святого Петра? Прогулка в Ватикан?
МакГрегор покачал головой.
– Нет, Эли. Этот собор – в самом Риме, не в Ватикане. Но в католической иерархии он стоит выше всех остальных храмов и соборов, нося титул Basilica maior – Великой Базилики.