— Не надо, — Леона обхватила ладони Чарли, сжала холодные пальцы. — Засекли бы еще. Пусть видит: тебе не это от нее было нужно.
Чарли заторможенно кивнул. Словно только-только вспомнил про мать.
— А я… у меня ничего нет, — Оллин мяла платье, и ткань топорщилась волнами. — Но я могу играть на фортепиано. А после рассказывать какую-нибудь грустную историю.
— Ага, про принцессу, которая сбежала от рыцаря и полюбила дракона, — Леона потрепала ее по рыжим волосам, постараясь не потревожить куцый хвост на макушке. — Тебе очень идет эта прическа.
Оллин покраснела и отвернулась. Сьюзен с улыбкой покачала головой. Чарли фыркнул. Уютное единение снова окутало с головой, как было раньше, еще в домике в лесу. Тогда они могли понимать друг друга без слов.
— Лео, — Сьюзен забралась на диван с ногами, — а тебе нравится Гамельн?
— Ну, да…
— Сильно-сильно нравится?
Леона сглотнула:
— Ну, так. А что?
— В машине ты с него глаз не сводила. И на ужин не осталась… — Сьюзен выглядела расстроенной.
— Да она ревнует его по-черному, — Чарли фыркнул. — Мой-мой-мой-мой. Ба-а-альшими буквами.
— Ревнует? — Оллин подергала хвостик. — Это когда готов убить любимого человека, потому что увидел его с другим?
— Нет, это когда готов убить всех, кто окружает любимого человека.
— Получается, — Сьюзен сместилась, заглядывая Леоне прямо в глаза, — ты хочешь нас убить?
Леона не знала, куда себя девать.
— Не хочу. Что за бред. Мы все — семья.
— Ага-ага, и поэтому отправляешь нас черт-те куда, — Чарли ковырялся в ухе, безмятежно-расслабленный хам.
— Я отправляю вас туда ради ваших безопасности и счастья! — внутри Леоны как на расстроенных струнах играли.
Сьюзен нашла и сжала ее ладонь, прижалась к груди. Ныло, ныло все равно.
— Ну-ну, а домик в лесу власти забрали и дороги перекрыли, — Чарли широко зевнул. — Даже если туда наведаются, то увидят запустение, проведут быстрый обыск и уедут. Я смотрел «Мысли как преступник», я знаю. А мы поспим пару ночек в лесу, не помрем.
Леоне очень хотелось уйти в ванную и плеснуть в лицо воды. Голову под кран засунуть. А лучше — Чарли за волосы мокнуть в унитаз. Все, что тот говорил, Леона думала-передумывала сотню раз. Но…
— Чарли, ты дурак! — Оллин с размаху влепила Чарли пощечину.
Чарли схватился за щеку и зыркнул уничтожающе.
— Я? Да если бы не я, она бы еще тыщу лет решалась, а потом прикинула бы: ей и так неплохо живется. Чуть-чуть совестливо, но терпимо. И Гамельн под боком.
— Если бы не ты, Чарли, я бы не носилась с горящей жопой, не подставляла Гамельна, не напрягала абсолютно посторонних людей. Возможно, хватило бы месяца на подготовку, и мы бы уехали жить в домик в лесу. Но сейчас — нет. Для Лондона и окрестностей вы должны исчезнуть.
Чарли без страха смотрел на нее.
— Не взваливай все на меня. Ты изначально не была готова.
Леона заскрипела кулаками. Внутри клокотало. Удивительно, как голос сохранил сталь:
— Что ты знаешь? Что. Ты. Знаешь?
— Лео, Чарли, перестаньте! — Сьюзен замахала руками. — Мы все устали. Просто очень-очень устали. Давайте попьем чаю.
— И ты бы, Чарли, крутостью не мерился. Не дорос еще, — Оллин скривила носик и развернулась в сторону кухни, удаляясь, как принцесса.
Девочки скоро раздобыли чайник, чашки, разлили дымящийся ароматный чай. Леона откинулась на спинку, закрывая глаза. Запах мелиссы окутывал и обволакивал. Взрослой оказалось быть очень сложно.
Чарли сидел неподалеку, навьюченный и колючий. Выждал, когда девочки уйдут за пирожными и фруктами.
— Мне кажется, ма не перенесет моего исчезновения. Либо совсем уйдет в работу, пока ее какой-нибудь инсульт не хватит, либо, наоборот, на все забьет, спустит деньги на лучших ищеек, станет ходить по каким-нибудь гадалкам…
Леона покосилась на него, взвешивая эмоции.
— Хочешь вернуться?
— Нет. Да. Не знаю! Я запутался!
— А уж как я запуталась, ты не представляешь. — Леона глотнула чаю и шикнула: слишком горячо. — Но счастье всегда требует жертв.
Девочки все не возвращались, возможно, смекнув, что им надо побыть наедине, и тишина обрушилась тревогой, хороводом мыслей, которые отчаянно хотелось отогнать куда подальше. Только от правды не сбежишь, как ни пытайся.
— Знаешь… я ее уговорю отправить меня в этот пансионат. Набрехаю что-нибудь про любовь к Франции, про спортивную школу, не важно. Но пусть знает, где я… а не сходит с ума, — Чарли говорил слишком серьезно, и Леона почувствовала, как к глазам подкатывают слезы.