Прямо как перед заранее проигранной битвой.
Мой брат поднимает свой кубок крови, чтобы выпить за мое возвращение, даже не осознавая трагическую правду.
Мое возвращение может не стать поводом для празднования.
Я, мужчина, который сделал своей миссией защищать каждого жителя, которым дорожит это королевство, могу быть причиной гибели этой семьи.
Если я не смогу контролировать эту адскую похоть и держать Каламити как можно дальше от себя, это может быть последним, что я сделаю.
Да помогут нам всем Темные Боги.
Глава 2
— Ты когда-нибудь собираешься покинуть свою чертову пещеру?
Не обращая внимания на глупый вопрос Дрегана, пристально гляжу на шесть мониторов, которые расставлены вдоль длинного стола прямо передо мной. Я продолжаю читать сводки, поступающие из вне. Я слышу, как он передвигается по моим апартаментам, скорее всего, дотрагиваясь до дерьма, к которому он не имеет права прикасаться, но я позволяю ему продолжить.
Все лучше, чем его постоянные допросы в последнее время, его выводящее меня из себя любопытство, когда дело доходит до моей новой изоляции.
Две недели. Вот сколько времени прошло, с тех пор как я вернулся. С тех пор как я встретился лицом к лицу со своей повзрослевшей племянницей.
Моя племянница.
Моя племянница.
Моя гребанная племянница.
Это песня в моей голове, которую я отказываюсь прекращать. Потому что, когда-нибудь эта реальность снова закристаллизуется в моем мире. Когда-нибудь эта жгучая боль в моем животе умрет, как только мое тело вспомнит один очень важный факт: эта молодая женщина — чертова падчерица моего брата.
— Есть какие-нибудь новости о Влакине?
Фракция, из-за которой мы недавно провели пять лет на окраине границы с Бухарестом, воюя с ними.
Вопрос, на который я не против ответить.
— Они перегруппировываются, естественно. Но если они не смогут вырастить новое поколение воинов в одночасье, то их шпионы — вот о чем нам действительно стоит беспокоиться некоторое время.
— Ха, — слышен шаркающий звук.
Скорее всего, он просматривает мою ахинею.
Я позволил ему это, потому что здесь нет ничего, что могло бы разоблачить мою новую манию. Ничего стоящего там не скрыто.
— Что насчет Джиали?
— Мобилизация, но ничего, с чем мы не сможем справиться.
— А Цекле?
— То же самое.
И так далее, вместе с моим заместителем прокладываем себе путь вниз по списку наших известных врагов. Отвлеченный внутренними тягостными ощущениями в груди, я хрипло даю один ответ за другим.
До тех пор, пока вдруг позади меня не наступает тишина.
— В чем, мать твою, сейчас твоя проблема? — я бросаю через плечо.
— Забавно, мне интересно то же самое, мой старый друг.
Определенно все еще продолжает копать.
— Может быть, тебе следует сосредоточиться на более важных вопросах.
— Я и так это делаю. Похоже, что ты не посещал гаремы с нами после битвы.
Гаремы. Единственное необходимое зло, от которого мы не можем защитить своих неженатых граждан. Их наличие противоречит нашему кодексу, но наша биологическая потребность в крови и сексе делает их незаменимыми.
Я не посещал их годами. На поле битвы всегда были доступные женщины.
И теперь, увидев Каламити, я заперся здесь на всю неделю. Только моя рука, я и проигрышная битва с моими фантазиями.
Каждый раз, когда я закрываю глаза, и перед тем, как прийти в себя, вижу ее.
Я хочу ее.
Я, блядь, нуждаюсь в ней.
Шипя, я прижимаю кольцо большого пальца к кольцу на указательном пальце.
— Очень важные вопросы требуют моего внимания. Возвращайся в гарем и дай мне минуту покоя.
Его смех заставляет мои клыки удлиниться от бешенства.
Когда я оглядываюсь через плечо, он перепрыгивает через один из витиеватых черных столов из красного дерева, которые засоряют эту область моих апартаментов.
Словно гиперактивный, любознательный зайчик.
Дреган ухмыляется мне, шевеля своими темно-красными бровями.
— Может ли это быть связано с женщиной? Только эти адские отродья могут вывернуть самца наизнанку вот так. Я видел это слишком много раз.
Мой ответ?
— Вон, — спокойно приказываю я, указывая на дверь.
Только когда его глаза двигаются в этом направлении и расширяются, мое внимание перемещается туда, куда я указываю.
Или, точнее, на кого.
— Привет, дядя, — черные непостижимые ирисы движутся в направлении Дрегана, и эта снисходительная улыбка расширяется.