Она мгновенно отбивается от меня, и нас отбрасывает к одному из деревьев. Я принимаю удар на себя, не обращая внимания на то, что дерево вырывается с корнями и рушится на другое, стоящее рядом. Дернув ее за волосы, я прижимаю ее рот к кровоточащим ранам на моей шее.
— О боги. Я не могу… — ее маленькие клыки вонзаются в меня, и крик вырывается из глубины моей груди.
Через секунду мир растворяется в волнах пульсирующего наслаждения. Каламити обвивается вокруг меня, подтягивая ноги и руки. От ее следующего порыва у меня слабеют колени. Я не могу ничего сделать, кроме как вцепиться в нее, пытаясь восстановить равновесие, мой член пульсирует от желания кончить.
Рыча, посасывая, она впивается ногтями в мою футболку, кожаную куртку. Материал содран с моего тела. Она ослабляет свои укусы достаточно долго, чтобы приспособиться, затем снова наносит еще более глубокий удар.
Упав на колени, я впиваюсь ногтями в ее одежду, едва способный видеть от ощущения ее укуса. Цвета леса сливаются, расплываются, когда Каламити толкает меня обратно на лесную подстилку, ее сладкий язык впивается в мою кровь.
В течение нескольких секунд она разрывает мои джинсы.
У меня мгновение ясности, ее намерение прорывается сквозь нее, а затем она лежит на мне, продолжая сосать, и поднимает платье на бедра.
Под ним нет трусиков. Только эта влажная, блестящая плоть, расступающаяся передо мной, ищущая мой член.
Я выкрикиваю ее имя, теряя сознание, кончик моего члена блестит от спермы. Мои онемевшие пальцы впиваются в ее бедра. Зарычав, она заглатывает меня еще и тянется между ног, чтобы схватить меня.
Мгновение — это все, что она дает мне, прежде чем направить меня к своему входу. Она откидывается назад, смотрит на меня бездонными черными глазами, на ее коже цвета слоновой кости проступают красные и черные вены, и опускается на меня.
По одному влажному, тугому дюйму за раз.
Спина прогибается, бедра отрываются от земли, я кричу вверх к солнцу, голова падает обратно на землю.
Поворот ее бедер, моя длина всасывается самой восхитительной, шелковистой киской, в которой я когда-либо был, и я остаюсь дергающимся беспорядком, кончающим против своей воли.
— Святое дерьмо, Каламити! — вскрикнув, она наносит новый удар, на этот раз по другой стороне моей шеи. — Черт!
Моя самка питается мной.
Мой член наполняет ее семенем.
Наши сердца бьются в такт, пульсация почти разрывает мою грудь.
Ногти впиваются в мои грудные мышцы. Ее бедра сгибаются по обе стороны от меня. Затем она скачет на мне со всей своей сверхъестественной скоростью, попка подпрыгивает в моих руках, сливая один оргазм с другим, приближающимся, более сильным.
Я еще не до конца осознал, что нахожусь внутри нее, что ее шелковистые стенки доят меня, а она уже держит меня на грани взрыва. Наслаждение нарастает в моем паху, мои собственные бедра сгибаются от напряжения. Дрожащими руками я откидываю назад ее волосы, срываю с нее удавку. Как пуля, он пролетает сквозь стволы нескольких деревьев, большой черный бриллиант служит снарядом.
Плевать. Я либо найду его для нее позже, либо куплю другой.
Застонав, я откидываю ее волосы, обнажая сочную артерию. Она пульсирует в такт с ее киской, умоляя меня укусить ее.
Взять ее в себя еще раз и укрепить ее нечестивую власть надо мной.
Губы расходятся, и я наношу ей свой удар, впиваясь своими чудовищными зубами в ее тонкую, хрупкую на вид шею. Все кружится от моего первого вкуса, мир снова расплывается в совершенном хаосе. Мы питаемся друг другом. Встречая каждый толчок ее бедер своими толчками. Чувствую, как она капает на меня своими соками и моей спермой.
Руки царапают ее, впиваются в пухлые половинки ее задницы. Бешеные движения, порывы страсти, я беру в ладонь одну грудь, играя с ее тугим соском.
— О, черт, — задыхается она, отпуская укус, каждый дюйм ее дрожит.
Всасывая в себя еще одну густую, восхитительную волну ее крови, я поднимаюсь с земли. От удара ее спины о землю все вокруг сотрясается, образуется небольшой кратер в форме ее тела.
Мои татуированные пальцы срывают последнюю часть платья, поднимают одну ногу и закидывают на плечо. Я все еще внутри нее, только проколотый кончик, и у меня есть секунда, чтобы принять это зрелище.
Мое. Моя женщина. Опасные мысли.
Непреодолимые мысли.
Ее кровь стекает по бокам моей бороды, я отрываю ее бедра от земли.
— Держись за меня, малышка. Немедленно.
Ее ногти надежно держат меня, ее полностью черные глаза наливаются красным цветом. Достаточно, чтобы я мог видеть сквозь их темноту, видеть ее расширенный зрачок. Черные и красные вены, проступающие сквозь ее кожу, делают ее словно высеченной из мрамора.