– В душе я всегда была атлетом, па. Не меняй тему. Пообещай, что не будешь думать об этих людях.
– Хорошо, я обещаю. Но и ты мне кое-что пообещай.
– Что?
– Обещай, что не станешь ничего делать. Не надо прыгать с горки и скидывать хулигана с качелей. – Он снова хлопает меня по руке. Я бросаю взгляд на свой ноутбук с неотправленным письмом. – Твоя мама перед сном попросила меня с тобой поговорить. Давай просто забудем об этом и постараемся жить дальше. Она не… Я не смогу… Это слишком тяжело.
Я крепко обнимаю папу и кладу голову ему на плечо.
Между нами повисает молчание – каноэ, полное обещаний, которые нам не под силу сдержать.
Глава 26
Молчание – это пространство
между мамой и мной
пропасть через которую
мы перебрасываем слова
и она
становится шире.
Это улыбка
с ямочкой на щеке
за которой брат скрывал свою боль
так умело
что задохнулся
у нас на глазах.
Молчание – это поклон
такой низкий
что наши лбы касаются земли
перед ногами тех
кто у власти
и перед их ложью.
Это одеяло
под которым мы прячемся с головой
от всего мира
там трудно дышать
но такова цена
призрачной
безопасности.
Родители хотят, чтобы я молчала.
Но
Молчание – это смерть.
Прости, мама.
Прости, па.
Я не могу молчать.
Глава 27
Я нажимаю «отправить».
Глава 28
В двадцать два года моя найнай[21] оставила престарелых родителей и переплыла кишащий акулами залив Дапэн, спасаясь от ужасов Культурной революции и преследования хунвэйбинов. У найнай не было необходимых документов, чтобы покинуть Китай, а в Гонконге для нее не нашлось бы работы. Она не могла пойти учиться из-за возраста, не могла найти квалифицированную работу из-за отсутствия документов и, будучи женщиной, не могла работать руками. Далекий родственник в Гонконге заочно договорился о ее браке с китайцем из Америки, которому была нужна жена. В Китае ее бы ждали лишь унижение и смерть, поэтому семья отправила ее на поиски лучшей жизни. Это был единственный выход.
Но сначала ей нужно было доплыть до Гонконга.
Найнай сумела преодолеть шесть с половиной километров беспокойных вод с одним только баскетбольным мячом в качестве плавсредства. Стояла безлунная ночь, так что солдаты на границе ее не заметили, но зато были прекрасно слышны крики тонущих и раздираемых акулами людей. Найнай смотрела только вперед, потому что знала: стоит повернуть голову, и страх захлестнет ее с головой. Найнай продолжала бить ногами по воде, даже когда они отнялись от усталости. Доплыв до берега Гонконга, она упала и поцеловала песок.
В Гонконге найнай познакомилась с моим ее[22], своим будущим мужем. Он работал в ресторане в Чайна-тауне Сан-Франциско. Он не стал заманивать ее перспективами райской жизни, а рассказал все как есть. Найти работу там было нелегко; он был беден; китайцев в Америке не любили. Но по сравнению с трудовыми лагерями и голодными акулами все эти проблемы казались незначительными. Найнай уплыла с ним за океан.
Моя найнай была нереально крута. Про ее жизнь можно было бы снять классный фильм. Но не снимут. По крайней мере не сделают этого правильно. Если бы в Голливуде сняли фильм про найнай, она бы превратилась в скромную тихую красотку в ципао, которая едва удерживает палочки своей слабой рукой. Ну, может, она бы знала несколько приемов кунг-фу (это хороший повод показать голые ноги), но без мускулистого белого парня все равно бы не обошлось. Он бы пришел и спас найнай от всех бед, включая ее саму.
Каждый, кто представляет азиаток скромными и тихими, не был толком знаком ни с одной из них. Азиатские женщины – настоящие матриархи.
Найнай прибыла в Калифорнию без гроша за душой. Она обменяла свою потертую обувь на пригоршню мяса и муки, а ее отыскал пару старых кастрюль и стащил немного специй из ресторана, где он работал. Найнай каким-то образом удалось слепить пельмени, и она решила продавать их на улице. На вырученные деньги она купила новую обувь, а потом – тележку для еды. Позже ей удалось открыть собственную пельменную. Вместе с ее и двумя сыновьями – моим папой и дядей Джо – они с нуля построили в Чайна-тауне новую жизнь, пусть и скромную. Найнай не просто занималась хозяйством – при жизни она пользовалась уважением всего района.