"Тогда я пришелъ въ ярость, и проклялъ, заклятіемъ молчанія, рѣку, и лиліи, и вѣтеръ, и лѣсъ, и небо, и громъ, и вздохи водяныхъ лилій. И стали они прокляты, и погрузились въ безмолвіе. И мѣсяцъ задержалъ свой колеблющійся путь по небу — и громъ замеръ вдали — и молнія потухла — и тучи повисли недвижно — и воды вошли въ берега и замерли — и деревья перестали качаться — и водяныя лиліи больше не вздыхали — и ропотъ не былъ слышенъ между нихъ — ни тѣни звука во всей обширной безпредѣльной пустынѣ. И я устремилъ свой взглядъ къ буквамъ на утесѣ, и они измѣнились;- и буквы были молчаніе.
"И я взглянулъ на лицо человѣка, и лицо его было блѣдно отъ ужаса. И, поспѣшно, онъ поднялъ свою голову, и вскочилъ, и прислушался. Но не было ни звука во всей обширной безпредѣльной пустынѣ, и буквы на утесѣ были молчаніе. И человѣкъ задрожалъ, и отвратилъ лицо свое и убѣжалъ, бѣжалъ прочь такъ быстро, что я больше не видалъ его".
Да, много есть прекрасныхъ сказокъ въ томахъ, исписанныхъ Магами — въ окованныхъ желѣзными переплетами задумчивыхъ томахъ, исписанныхъ Магами. Я говорю, въ нихъ есть великія легенды о Небѣ, и Землѣ, и о могучемъ Морѣ — и о Геніяхъ, которые управляли и моремъ, и землей, и высокимъ небомъ. И много было знанія въ изреченіяхъ, которыя говорились сибиллами; и святыя, святыя тайны были услышаны нѣкогда темными листьями, трепетавшими вокругъ Додоны — но, истинно, эту сказку, которую разсказалъ мнѣ Дьяволъ, сидя рядомъ со мной въ тѣни гробницы, считаю я самой чудной изо всѣхъ! И когда Дьяволъ окончилъ свой разсказъ, онъ упалъ навзничь въ углубленіе гробницы и захохоталъ. И я не могъ смѣяться вмѣстѣ съ Дьяволомъ, и онъ проклялъ меня, потому что я не могъ смѣяться. И рысь, которая всегда живетъ въ гробницѣ, вышла оттуда, и легла у ногъ Дьявола, и стала пристально смотрѣть ему въ глаза.