Последняя нитка — и веревка разорвалась.
Карен высвободила одну руку, потом другую и торопливо развязала тесемки кляпа на затылке. Вытащив изо рта безразмерный шелковый платок Тома, она обмотала им онемевшие, кровоточившие пальцы. Стеклянная «ножовка» резала с обеих сторон, но не было ни боли, ни нарушения двигательной функции. Карен, шатаясь, поднялась на ноги и, перешагивая через конечности Виктора, чуть не повалилась на него — благо успела схватиться за рейку душевой кабины. Ей пришлось еще раз обойти тело, чтобы запереть дверь в коридор.
Затем она бросилась в гардеробную мужа.
Времени оставалось совсем мало. Карен слышала, как отъехала патрульная машина, а значит, Том уже поднимается наверх. Если она задержится, протянет хотя бы секунду, то потеряет Неда навсегда.
Она выдвигала ящики бюро, пытаясь найти ключ от ружейной пирамиды в подвале. Ключей было несколько связок, все педантично оснащены ярлыками, цветовыми кодами. Схватив одну связку, Карен, поколебавшись, выключила подсветку, потом приоткрыла дверь в коридор.
Там никого не было.
Она выскользнула из комнаты и осторожно прикрыла за собой дверь, не спуская глаз с лестничной площадки. Потом двинулась по пустому коридору с рейчатыми дверями, бесшумно ступая по истертой циновке. Если она успеет до возвращения Тома дойти до противоположного конца площадки, где коридор делает поворот в лабиринт детского крыла, то у нее будет шанс. Только лестница почему-то все удаляется и удаляется — времени не хватит.
Страх подорвал ее волю, нагнав дремоту. Она хотела припустить бегом, но в то же время предпочла бы рухнуть на пол и заснуть… зная, что впереди, в конце коридора, на который она смотрит словно с другого конца телескопа, ее ждет неминуемая катастрофа.
Наконец она услышала их — его неторопливые, размеренные шаги.
До лестницы оставалось больше половины пути, когда над перилами показался затылок Тома. Карен замерла, придерживая рваную юбку, чтобы та не шуршала. Стоит ему оглянуться — и все будет кончено: еще пять ступеней, еще пара секунд — и он все равно увидит ее на повороте.
Она дотянулась до ближайшей дверной ручки и попыталась ее повернуть. Крутила туда-сюда. Никакого эффекта. Ручка проворачивалась между ее окровавленными пальцами. Волосы на затылке встали дыбом. Холодея от ужаса, она попробовала еще раз. Матерь Божья, заклинаю тебя, помоги!
Протекло еще полсекунды, прежде чем до нее дошло, что это не комната для гостей, а кладовка прислуги. Она потянула дверь на себя, придерживая большим пальцем защелку, чтобы заглушить щелчок, и вошла в пахнущую воском темноту. Присела на корточки и стала ждать.
Заслышав шаги мужа по коридору, Карен сосредоточила взгляд на том участке пола, который был виден сквозь щели между расположенными под углом рейками двери. На циновке темнели пятна крови. О боже, ручка ведь, наверное, тоже испачкана! Она покрепче замотала платком кровоточившие пальцы, и ранки защипало от одеколона Тома.
Теперь он был совсем близко. Карен затаила дыхание, молясь, чтобы он не посмотрел на пол и не заметил кровь. Между рейками она увидела худую, почти девичью лодыжку мужа… его гобеленовый шлепанец, который задержался на лишнюю секунду. Сердце у нее бешено забилось. Но Том прошел дальше.
Карен считала секунды.
Как только Том попытается открыть дверь ванной и обнаружит, что она заперта, он сразу все поймет. Она представила, какое у него будет выражение лица. Но чтобы убедиться, что она исчезла, ему для начала придется сделать круг через спальню.
Это даст ей фору.
По мере того как он продвигался к свету, деревья расступались все шире, подлесок редел. Сквозь прогалины пробивались дымчато-серебристые лучи. Он быстро перебегал их, сливаясь то с одной черной тенью, то с другой. Впереди виднелась обширная гладь газона, над которым, как над озером, стелился туман; за ним темнела громада особняка.
На опушке леса Джо остановился передохнуть, а заодно прислушаться. Он устало прислонился к стволу сосны, стараясь отдышаться, пока вытирал лицо. От земли тянуло влажной хвойной прелью. Меньше пятидесяти шагов отделяло его от западного крыла Эджуотера — того самого места, где пару часов назад он выкурил косяк, перед тем как войти в дом и забрать сына.
Он оглядел окна коридора и библиотеки в надежде уловить хоть какие-нибудь признаки движения внизу. Даже промелькнувший силуэт Карен позволил бы ему понять, как обстоят дела у них с Томом. Несколько окон второго этажа тоже были освещены. Вроде бы в одном из них метнулась тень, но он не был в этом уверен. В хозяйской спальне над библиотекой свет не горел.
Зажженный фонарь на балконе собрал вокруг себя тучу ночных бабочек и разной мошкары, обеспечивая им под тентом надежную защиту от дождя. Джо стали одолевать сомнения. Если в той машине, которую он видел, уехал Виктор, если сделка в том или ином виде состоялась и Нед уже дома, живой и невредимый, то и рыпаться нечего.
Дом выглядел таким мирным.
Джо нащупал в кармане ключи от внедорожника. Он все еще ждал его у лодочной станции в Си-Клиффе, где они садились на катер. В четырех милях отсюда. Это час ходьбы. Автомобиль набит вещами, готовый к отъезду.
Может, Карен приняла верное решение. И на самом деле их с Недом дом здесь. В конце концов, золотая клетка тоже имеет свои плюсы. Из-за бухты доносились отголоски бурного веселья: глухие всплески, сопровождаемые девичьим визгом и раскатистым мужским смехом. Богатенькие детки. Резвятся в бассейне. Вот и Нед вырастет и будет одним из таких. Бывали судьбы и похуже. Джо внезапно охватило глубочайшее отвращение к Тому Уэлфорду и его волшебному поместью, этому крошечному райку, отгороженному от реального мира деньгами и страхом.
Он в нерешительности остановился у границы газона.
Какое-то животное чувство держало его здесь. Ощущение чьего-то присутствия, кого не было ни видно, ни слышно. А что, если он ошибся в своих предположениях?
Нет, он не может уйти, не убедившись, что с Карен и Недом все в порядке. Бросить их сейчас… Когда, возможно, они в нем еще нуждаются.
Тут он отчетливо услышал тонкий, пищащий звук, похожий на высокочастотный свист, доносившийся сзади, из леса.
Она ждала у нижней ступеньки подвальной лестницы.
В одной руке она держала ружье — дулом вниз, наполовину прикрытое складками платья. Том узнал серебряную инкрустацию на ложе темно-орехового дерева; это была одна из пары «гринеровских»[65] двустволок двенадцатого калибра, купленных им на аукционе Кристи в расчете на то, что они пригодятся Неду, когда тот подрастет.
Карен стояла спиной к бочкам с кларетом, широко расставив босые ноги и глядя на мужа спокойным взглядом. О том, что она запыхалась, можно было догадаться только по тому, как часто вздымалась ее грудь. Он молча смотрел, как она вскидывает ружье на бедро, открывает его, закладывает два патрона и защелкивает казенную часть. Одна рука у нее обмотана платком, но это ей не мешает. Он сам научил ее обращению с оружием, стреляя по тарелочкам с террасы над проливом. Карен оказалась прирожденным стрелком.
— Впечатляет, — спокойно сказал Том, понимая, что надо постараться ее урезонить, заговорить ей зубы. — Не пойми меня превратно, детка, но выглядишь ты восхитительно.
Заслышав голос хозяина, Брэкен, крутившийся у ног Карен, подбрел к лестнице и в нетерпении уставился на хозяина, виляя хвостом.
Том начал спускаться в подвал.
— Стоять! — Карен нацелила дробовик ему в грудь. — Еще один шаг — и, клянусь, я выстрелю.
— Не возражаешь, если я поприветствую пса? Что, не понравилось сидеть одному взаперти, а, Брэкен?
Должно быть, она вошла с другого хода, сообразил он, пулей пронеслась по коридору детского крыла и спустилась по черной лестнице. Подвал в Эджуотере был достаточно большим, чтобы удостоиться двух входов. Вторая лестница располагалась в служебной части дома, возле кухни; она вела в котельную и подсобные помещения с закопченными кирпичными стенами, где в старые времена хранили яблоки, корнеплоды и уголь. Дверь, соединявшая кладовки с винным погребом, была приоткрыта. За ней виднелась обычная лампочка, светящейся грушей висевшая во мраке.
65
По названию компании «У. У. Гринер», производителя оригинального огнестрельного оружия, основанной в 1829 году Уильямом Гринером.