— Так чего же мы сидим?! — удивился Петр Алексеевич. — Пошлите уничтожать этих гадов. Одного за другим.
— Погодин, ты же не дурак, — сказал Николаев, который сидел в кожаном кресле напротив завхоза, — и должен понимать, что голыми руками мы их просто так не возьмем.
— Ну хорошо! Я так понимаю, у вас есть план.
Николаев кивнул.
— Да, есть! И тебе в нем отводится очень серьезная роль.
— Я польщен, — произнес Погодин.
— Задача перед тобой стоит нелегкая. Тебе необходимо провести хорошую агитацию насчет меня и к десяти вечера здесь у ординаторской собрать всех, оставшихся в живых здоровых людей для того, чтобы дать отпор тварям, которые без спроса хозяйничают в больнице. Нас должно быть очень много. В большом количестве людей будет сосредоточена сила. То, что не могут сделать один-два человека, вполне может быть по силам целой толпе людей.
— Нашли мне задачу нелегкую, — пробормотал Петр Алексеевич. — Я за полчаса справлюсь с вашей задачей.
Николаев, не соглашаясь с Погодиным, завертел головой.
— Погодин, ты недооцениваешь свою задачу. Она очень опасная. Я бы сам пошел, но мне никак нельзя. Если я пойду, наши планы вмиг раскусят.
— Не волнуйтесь за меня, — произнес Петр Алексеевич. — Все сделаю, как надо. А вам, и, правда, нечего рисковать, вы у них в черном списке — это однозначно.
Круглова забилась в самый угол. Такого безграничного страха Елена Степановна не ощущала уже очень давно. Звериное, по-другому не назовешь, отношение одних людей к другим всегда поражало ее. Она положила голову Ваньки на свои колени. Синее, с кровоподтеками, его лицо распухло.
Глаза у Ваньки были закрыты. Грудь, живот и ноги находились еще в худшем состоянии, чем лицо. Он тяжело дышал и часто вздрагивал, сильнейшая дрожь колотила его изнутри.
Остальные несчастные смотрели в сторону открытых дверей. Все, кроме Казика, худого и от природы очень слабого мужчины. Он все еще стоял на коленях и молился.
В «душевую» зашел Мирон.
— Значит так, быдлятина, через десять минут по моей команде выходите один за другим, — приказал он, — с промежутком по времени в минуту. И не дай бог, кто-то начнет здесь тормозить.
Мирон развернулся и вышел из душевой. Круглова, чтоб спрятать свой страх, стала гладить Ваньку. Крупные слезы закапали из ее глаз.
— Ваня… Ванечка, — зашептала она. — Ты молодец, ты герой… В тебе мужества больше, чем во всех нас, вместе взятых.
Голос Кругловой сорвался на крик:
— Ты скажи мне, откуда в людях столько жестокости?
К ней тут же подскочила одна из молодых женщин.
— Меня Верой зовут, — представилась она и провела рукой по плечу Ваньки. — Я все еще не могу отойти от шока… Этот зверь так лупил ногами и прыгал по этому мальчику, что мне даже в какой-то момент показалось, что он просто кайфует от этого.
Круглова шмыгнула носом и вытерла слезы.
— Дрянь он и моральный урод. Так хочется его убить прямо сейчас, прямо в эту секунду. Каждая клеточка моего тела трясется от злости и негодования… Будь я мужиком, я б ему ответила…
— Сама видишь: настоящих мужиков, кроме Ваньки, среди нас нет, — заметила Вера. — Все, что здесь имеются, уже давно наложили в штаны, и на них нет никакой надежды.
Круглова посмотрела на Казика. Тот до сих пор еще не поднялся с колен. В глазах его поселился страх, губы скривились, он смотрел в одну точку перед собой и шептал молитвы. Елена Степановна перевела взгляд на толстяка и старика: они отошли подальше от дверей и переглядывались между собой.
Круглова вздохнула.
— Что я могу сказать по этому поводу, — прошептала она. — Ты права, положение наше безвыходное.
Вера махнула рукой другой молодой женщине.
— Жанка, иди сюда, — позвала она.
Женщина подошла к Вере и села на корточки рядом с ней.
— Ну, чё тебе? Мы вроде как не подруги…
Вера положила руку на плечо Жанке.
— Потом будешь старые обиды вспоминать. Сейчас не время и не место.
— Так я и не вспоминаю, — громко произнесла женщина. — Чё вам надо, говорите уже?!
— Жанка, ты ж у нас спортсменка, в прошлом году даже на соревнованиях победила. Я-то знаю: руками и ногами ты махать умеешь.
— Чё толку? Я против них ничё сделать не смогу. Вера, ты посмотри, какие они звери — жуть берет!
— Поверь психологу со стажем, — сказала Вера. — Сильный среди них только один. Этот, что по Ваньке прыгал. Я вас уверяю: остальные ничего собой не представляют.
Ванька, еле приоткрыв глаза, сообщил свое мнение: