— Договорились, — сказал я. — Мы переведем тебя, и доктор сделает ломку не такой болезненной. Разок-другой он даже вспрыснет тебе морфий.
Он с надеждой посмотрел на меня:
— Переведете сейчас?
— Как только назовешь поставщика.
Он попытался изобразить недоумение:
— Какого поставщика?
— Похоже, ты ещё не готов к серьезному разговору, — сказал я. — Зайду снова в полдень.
— Эй, подожди! — крикнул он. — Меня обязаны перевести в госпиталь, я действительно болен.
— А будет ещё хуже, — жизнерадостно заверил его я и направился к выходу.
Гримальди начал непрерывно чихать. Он никак не мог остановиться. Я подошел к надзирателю:
— Скоро он начнет шуметь. Поднимет такой вой, что затыкай уши. Не обращай на него внимания и ни в коем случае не вызывай врача. Я вернусь в двенадцать.
— Понятно, — сказал он. — Знаю я этих подонков, встречались. От меня он сочувствия не дождется.
Когда я поднялся в дежурку, Уинн брюзгливо спросил, где я пропадал.
— Выходил глянуть на Гримальди, сэр. Он ещё не созрел. Но к полудню расскажет всё, что мы захотим узнать.
Впервые, кажется, он не дал нагоняй подчиненному, осмелившемуся высказать собственное мнение, — понимал, что в обращении с наркоманами у меня несравненно больше опыта.
Остаток утра мы с лейтенантом провели, пункт за пунктом проверяя все наши действия за минувшие дни, чтобы убедиться, что ничего не упущено. Мы оба понимали, что просто убиваем время, дожидаясь полудня, но я был слишком осторожен, чтобы выражать свои мысли вслух, а он никогда не признался бы тому, кто ниже по званию, что занят бессмысленным делом.
Без четверти двенадцать мы подкрепились в кафетерии, а в кутузку отправились спустя полчаса.
Вопли Гримальди мы услышали, ещё не дойдя до дежурного сержанта, жуткие, долгие звериные крики отчаяния и боли, достигавшие немыслимо высокой ноты и постепенно стихавшие.
Завидев нас, сержант сказал:
— Допрашивайте скорее этого психа и отправляйте в больницу. Он воет уже полчаса. Ещё немного, и мы все с ума сойдем.
Мы сдали оружие и прошли к камерам. Когда мы двигались по проходу, заключенные смотрели на нас с откровенной ненавистью.
XXIII
Гарри Гримальди лежал на спине, ухватившись руками за края койки. Его веки были плотно сомкнуты, а грудь высоко вздымалась. Его била дрожь. Одежда насквозь пропиталась потом.
— Привет, Гарри! — сказал я.
Его залитые слезами глаза открылись. Он с трудом сфокусировал взгляд.
— Заберите меня отсюда! — задыхаясь произнес он. — Вы должны перевести меня в больницу.
— Обязательно, — заверил его я. — Ты готов к разговору?
Он снова начал непрерывно чихать, потом внезапно остановился, и всё его тело напряглось. Руки с такой силой сжали края койки, что побелели костяшки пальцев.
— О Боже, Боже, Боже! — стонал он.
Нечеловеческим усилием воли он сдержался, чтобы не завыть в нашем присутствии.
— Что вы хотите знать? — прошептал он.
— Ты ведь толкач, Гарри?
— Да, да, толкач! — яростно завопил он. — Как иначе я мог бы доставать героин? Этот подонок сумел-таки склеить меня!
— Какой подонок, Гарри?
— Бенни Полячек! — ещё неистовей завопил Гримальди. — Знали бы вы, как он умеет влезть в душу! Попробуй, жить станет веселее, от героина никто не умирал, просто надо знать норму. А сам даже не прикасался к наркоте. Хорошо, что он подох.
— Кто его убил, Гарри?
— Откуда мне знать? Меня там не было. — Он зарыдал. — О Боже, Боже, Боже! Умоляю, заберите меня отсюда!
— Подожди минутку, — сказал я. — От кого ты получал наркоту? От самого Бенни?
Его голова начала непроизвольно трястись.
— Он познакомил меня с оптовиком. За процент с каждой партии.
— Кто оптовик, Гарри?
— Хотите, чтобы меня шлепнули? — Он умоляюще смотрел на меня.
— Он ещё не готов, лейтенант, — сказал я Уинну. — Дадим ему ещё часок. — Я шагнул к выходу.
— Стойте! — отчаянно завопил Гримальди.
Обернувшись, я посмотрел на него. Его била лихорадка.
— Вы отвезете меня в тюремную больницу, как только я скажу? — спросил он сдавленным голосом.
— Да, — сказал я. — Обещаю.
Глубоко вздохнув, он прошептал:
— Карр.
— Карр? — удивленно переспросил я.
— Джек Карр из «Белого шара». Он получает товар прямо от синдиката.
Мы с Уинном переглянулись. У лейтенанта был озадаченный вид.
— Он не пытается прикрыть Гуди Уайта? — спросил он меня.
Я покачал головой: