Судя по описанию, которое дала Джинни Долан, эта женщина канадка — Лиза Диссат. И раз она здесь, значит, Мэри мертва. У меня начала формироваться версия.
Я вспомнил, о чём мы говорили за ленчем. Имя её мужа и местожительство в Штатах во время разговора не упоминались.
Еще раз всё обдумав и заново переписав сценарий, я кротко посмотрел на женщину:
— Броля — довольно редкая фамилия. Она кажется мне знакомой. Мэри Бролл. Это беспокоило меня с того самого момента, как мы познакомились. Где ты живёшь? Ставлю пять против одного, что неподалеку от Лаудердейла. Точно! Пару лет назад мы образовали синдикат, и нам потребовался толковый человек, который мог бы быстро организовать строительство отеля и целого прибрежного комплекса. Такой плотный парень, по фамилии Бролл. Крупный экземпляр. Ещё совсем не старый, Фрэнк? Уолли? Джерри?… Гарри! Точно, черт возьми, вспомнил! Гарри Бролл.
— Может быть, Броллов гораздо больше, чем ты думаешь, Гэв.
— Принеси-ка мне свою сумочку, милашка.
— Что?
— Иди и принеси свою сумочку. Принеси её старине Гэвину, чтобы он мог взглянуть на твое удостоверение личности, дорогая.
Она улыбнулась мне широкой радостной улыбкой, однако её зубы некоторое время выбивали барабанную дробь, прежде чем она сумела взять себя в руки:
— Ладно. Ты действительно говоришь о человеке, которого я раньше любила.
— Как долго вы были женаты?
— Почти четыре года.
— Неси сумку!
Она принесла мне сумку. Я нашел пачку банкнот. Потом внимательно изучил подпись на водительских правах. Я знал, что их подписала Мэри. И теперь я был уверен в том, что Она мертва.
— Малышка, подойди к столу, возьми листок бумаги и распишись на нем. Мэри Д. Бролл.
— Кто ты? Что тебе нужно?
— Я один из тех, кто сидел за столом с Мэри Бролл в ресторане «Четыре времени года» в Лаудердейле два года назад.
На том обеде нас было человек десять. Гарри сделал широкий жест, пытаясь убедить нас доверить ему строительство. А я потратил весь вечер на то, чтобы заручиться доверием его жены. Однако у меня ничего не вышло — а я всегда запоминаю тех, кому удалось от меня ускользнуть. Вот здесь её подпись. Попробуй подделать её, малышка.
— Кто ты? — чуть не плача, спросила она.
Я улыбнулся ей широкой наглой улыбкой:
— Я? Я тот, кто только что получил в собственность целую женщину — от перхоти до мозоли на большом пальце ноги и всего, что находится между ними. Девки вроде тебя не играют в подобные игры, если за этим не стоят большие деньги. Теперь это наши деньги, дорогая. Я тот, кто вынет из тебя всё, и я хорошенько поработаю над тобой, прежде чем тебе удастся убедить меня, что ты рассказала мне всё. Кто я такой? Черт возьми, малышка, я твой новый партнер.
— Пожалуйста, я не могу…
— Маленькая леди, сидящая в этом уголке, имеет один-единственный шанс — подойти прямо сейчас к столу и написать на листочке бумаги свое настоящее, законное имя, а потом принести листочек джентльмену. И если окажется, что это не её настоящее, законное имя, то маленькую леди ждет очень длинный и неприятный день. Мне придется понадежнее засунуть полотенце в глотку милой маленькой леди, чтобы её крики не испортили никому настроения.
Она подошла к столу, что-то написала на листке бумаги, принесла его мне и заплакала. Закрыв лицо руками, она бросилась в спальню. Она аккуратно написала своё имя. Так пишут старательные школьницы. Лиза Диссат.
Я медленно смял листок, на меня навалилась усталость. Поднявшись с дивана, я вошёл в спальню, где Лиза Диссат лежала на смятых простынях, которые ещё не успели поменять после её последнего свидания с Карлом Брего. Она лежала на боку, поджав колени к груди и подложив кулаки под подбородок. Её тело сотрясали рыдания.
Лучший вариант допроса — когда его ведут по очереди хороший полицейский и плохой полицейский, До сих пор я был плохим. Пора сменить роль. Я пошел в ванную и намочил полотенце холодной водой. Вернулся в спальню, сел рядом с Лизой, взял её за плечи и повернул к себе. Она сопротивлялась и стонала, но я всё же перевернул её на спину.
Я придвинулся к ней и осторожно протер полотенцем её лицо. В её глазах появилось изумление. Она всхлипнула, и её лицо показалось мне трогательно юным. Слезы смыли с него вызов и жесткость.
— У тебя есть что-нибудь доказывающее, что ты на самом деле Лиза Диссат?