Дверь со скрипом медленно отворилась, и Джоанна смело шагнула вперёд, оставив позади юнгу.
Мужчина, сидевший за столом, поднял на неё свои глаза. Но что же это? Кто он? Джоанна некоторое время стояла, молча приоткрыв рот.
– А… а где папа? – спросила она, даже не подумав, что эти слова звучат сейчас глупо и не к месту. Но это была первая мысль, которая посетила её.
Брови капитана удивлённо приподнялись, и он гневно выпалил:
– Какой папа?
https://vk.com/sharandula
4 Захват судна
Джоанна в растерянности стояла у двери, уставившись на совершенно незнакомого ей человека. Капитан встал из-за стола и ещё более угрожающе нахмурил седые брови. Это был мужчина преклонных лет, но всё ещё не растерявший былую стать. Его офицерская выправка и гордо задранный подбородок, одежда и движения – всё буквально дышало благородством, однако взгляд его был высокомерным и даже презрительным. Джоанне этот человек сразу не понравился. Впрочем, как и она не понравилась ему. Вид её действительно сейчас был жалким и неприглядным. На лбу сияла налитая кровью шишка, которая позже обещала вылиться в синяк внушительных размеров. Волосы девчонки выбились из косы, торча в разные стороны, а юбка была измята, будто её пожевала и выплюнула корова.
– Мне надо поговорить с капитаном Райдером, – собравшись с духом, потребовала Джоанна.
– На «Лайме» капитан – я! Джереми Хитклиф, – представился гордо мужчина. – А вы, милочка, кто, простите?
– Я его дочь, – последовал странный ответ, который не удовлетворил капитана Хитклифа, а даже ещё сильнее разозлил.
Джоанна будто опомнилась и помотала головой, гоня прочь пьяный дурман:
– Послушайте, тут какая-то ошибка! – Она растерянно схватилась за голову и обрушилась проклятьями. – Чёрт возьми, какая же я дура!
– Ошибка? Ещё как! Это ошибка всей вашей жизни! По прибытии на Сент-Винсент я сдам вас властям, и вы сядете за решётку!
– Постойте! Но где мой отец? Я же видела, он взошёл на ваше судно! Куда он подевался?
– Не знаю, о ком вы говорите, но ко мне заходил один подозрительный тип, представился купцом, и имя его было не Билли Райдер. Кстати, возможно, это действительно был ваш отец, так как разило от него не меньше, чем от вас, милочка.
– Эй! Да я не пила вовсе! – возмутилась Джоанна такому оскорблению.
Капитан Хитклиф, быстро подошёл и, грубо схватив девочку за руку, выволок её на палубу.
– Может, кто-нибудь объяснит мне?! – крикнул громко капитан во всеуслышание, и на него тут же обратилось множество любопытных глаз. – Как на судно попало вот это чучело?
Джоанна вскипела от злости, и её глаза загорелись гневом:
– Эй, полегче! Я всё-таки дама! – возмутилась она вновь, повысив тон.
– Знаешь что, дама! – с издёвкой сказал он. – Я тебе сейчас обеспечу дамские покои. И с этими удобствами ты пропутешествуешь о-о-очень долго. – Он толкнул её в чужие руки, и Джоанна тут же растеряла всю свою уверенность.
– За решётку её!
* * *
Оказавшись в тёмном закрытом помещении в самых недрах торгового судна, Джоанна, обхватив холодные железные прутья, обречённо уставилась на единственный источник света. Масляная лампа покачивалась под потолком и тускло освещала мрачный коридор. Здесь было сыро и пахло какой-то гнилью. Подозрительный шорох и попискивание в дальних углах иногда вносили разнообразие в тишину, но каждый раз эти звуки заставляли девочку вздрагивать.
Сейчас Джоанна была в большом замешательстве и даже в панике, а на глаза сами собой наворачивались слёзы. Здесь не было никого, кто бы мог увидеть их, поэтому она дала им волю и, закрыв лицо руками, опустилась на колени и заплакала. В каких только ситуациях она ни была раньше, но эта оказалась самой глупой и самой безнадёжной из всех, что ей довелось пережить. У неё не было с собой денег, чтобы откупиться и впоследствии вернуться домой. Не было ничего, что могло бы подарить ей хотя бы надежду.
Перед глазами невольно всплывали самые жуткие и страшные последствия её глупого поступка, о котором она будет жалеть всю свою последующую жизнь. Вот она на суде, а вот уже в тюрьме. Возможно, её даже продадут за долги по прибытии в порт – обычное дело. Или ещё хуже, она может вполне оказаться в публичном доме, и там ей придётся отдаваться каждому проходимцу за деньги, которых никогда не хватит для того, чтобы вернуться домой. И вот она спустя годы, никому не нужная, потасканная и утратившая молодость и красоту, бродит по улицам, прося милостыни. Так и закончится её жизнь, не успев начаться.