Джоанна задумалась на некоторое время и подняла на него холодный взгляд:
– Я согласна.
– Ну вот и хорошо. Нельзя терять ни минуты, пираты с «Доброжелателя» рыщут сейчас в городе. Надо схватить их, пока они не поняли, что их капитан в Бастерд Гил.
– Бастерд Гил? – вдумчиво переспросила Джоанна. – Это крепость?
– Да, и весьма надежная. Ему никогда не удастся выбраться. Путь из нее идет сразу на виселицу.
Джоанна потерла шею, будто веревка стянула ее горло.
– Я слышала, что иногда случается такое, что человек долго мучается и может задыхаться так целые сутки, а то и двое. И лучшим исходом будет, если он сломает шею сразу.
– Что ж, надеюсь, его шея не сломается, – насмешливо ответил Уильям.
Джоанна опустила взгляд.
– И я надеюсь... – печально сказала она, а потом резко взбодрилась и вновь посмотрела в глаза Уильяму. – А бывает такое, что пиратов, к примеру, милуют и отправляют на каторгу? Ну, знаете… – запнулась она. – Не убивают.
Уильям вдруг взглянул на ее с укоризной.
– А ты бы этого хотела?
– Я? Я не знаю… – ответила она, стыдясь своих чувств.
– Бойся своих желаний, Джоанна. Такие люди, как Генри Хартголд, не имеют жалости, а значит, и их жалеть не стоит. Они не оценят и не поймут, они не скажут спасибо, они растопчут и уничтожат. Поверь мне.
– Я сама решу, чего мне следует бояться.
Ночью, лежа в теплой постели, Джоанна ворочалась, не находя себе места, слушая как в окном бьет сильный дождь и шумят пальмы. Занозой в голове сидела мысль, которая в край измучила девушку. Мысль о том, что, каким бы негодяем капитан Хартголд ни был, его смерть Джоанне не принесет успокоения, а вероятно, станет причиной ее боли и новых слез. Ей было стыдно за эти чувства, но она их не выбирала. Она пыталась ругать себя, пыталась оправдаться, но голоса в голове начинали кричать, и она внезапно вскочила с кровати.
Наспех она оделась в свежевыстиранную прежнюю одежду и торопливо подбежала к окну. Прижавшись к холодному стеклу, девушка посмотрела в темноту сквозь текущие реки воды и открыла окно. Шагнув вперед, она залезла на подоконник и, попав под проливной дождь, тут же скользнула вниз, спрыгнув с первого этажа белокаменного дома.
Когда она добежала до ряда цветущих кустарников, то юркнула вдоль них и направилась к высокой ограде. Каменный забор стал неудобным препятствием, но благодаря плющу и выступающим из стены камням она с большим усилием всё же забралась на вершину преграды и прыгнула в темноту.
Грунтовая дорога, по которой Джоанну привезли в этот красивый дом, была единственным верным путем, соединяющим город и резиденцию губернатора. Девушка решительно побежала по ней вдоль высокого сахарного тростника, вглубь шумящей толщи воды. Она бежала изо сил, падая в грязь и вновь поднимаясь, останавливалась и жалела о том, что творит, дрожала от холода, но потом снова набиралась сил и неслась вперед. Прошло не менее часа, когда сквозь дождь она увидела огни портового города. Этот свет поддерживал какую-то малую надежду в ее душе о том, что она не совершает глупость.
Добежав до города, она замедлилась. Из-за обильного ливня здесь, казалось, не было ни души. Но увидев силуэты солдат, Джоанна тут же прижалась к стене дома. Она осталась незамеченной. Добравшись до широкой улицы, она свернула на нее, торопливо изучая вывески, но свет горел далеко не во всех домах, а только в трех, ибо ночь была уже глубокой. Около одного из этих домов, под навесом, Джоанна заметила силуэт какого-то мужчины, и подойдя к нему, узнала лицо пирата с «Доброжелателя». Он стоял с оружием, очевидно, охраняя вход от незваных гостей.
– Ты чего здесь делаешь? – удивился он и схватил ее за плечо.
– Убрал руки! – возмутилась уставшая Джоанна, еле стоя на ногах, и одернула плечо. – Мне надо поговорить с Томасом Рэнни.
Перед ней отворилась дверь, и она вошла и в таверну. Оказавшись на пороге, она увидела пиратов, сидящих за большим столом под тусклым светом свисающих с потолка ламп. Все они целый день искали беглецов, и в итоге, утомленные, осели в ближайшей таверне, которую взяли натиском, как у них это принято. Дружно всей командой они повернули головы в сторону того, кто нарушил их покой.
Джоанна, мокрая до нитки и вся в грязи, заплетающимися ногами подошла к их общему столу. Взяв у одного из пиратов кружку с ромом, она опрокинула ее одним махом и звонко поставила обратно, устало облокотившись руками о стол.