Клод по-доброму улыбнулся:
– Через боль мы приходим к исцелению, капитан. Будь то физическая или душевная, это не важно. Сейчас важно, чтобы ты помолчал и не мешал нам делать нашу работу. Эрик, – вежливо обратился к юноше Клод. – Позаботься о том, чтобы наш капитан хорошенько напился. Он у нас в этом деле мастер, поэтому не думаю, что у тебя с этим будут проблемы.
– Проклятый лягушатник, – в гневе выпалил Генри. – Пользуешься моей слабостью, но ничего… придет мой час… и я тебе отомщу…
– Как бы тебе не пришлось потом благодарить меня, Генри.
Капитан сжал зубы и презрительно прищурился. В тот же миг Эрик поднес ром и, приподняв ему голову, заставил его выпить.
Когда Генри был достаточно пьян, Клод начал свою экзекуцию. Он был аккуратен и не делал лишних движений, стараясь не бередить и без того свежие раны. Пуля в плече была так глубоко, что вынуждала Клода погружать щипцы все глубже и глубже.
– Черт возьми, француз! Ты делаешь это специально! – взревел капитан от гнева и боли.
– Эрик, будь добр, дай капитану полотенце в зубы. А то я боюсь, он проглотит собственный язык.
Генри, злобно сопя, сжал полотенце зубами и дал Клоду закончить с плечом.
– Джоанна, прижги ему рану.
Девушка подошла с раскалённым медицинским инструментом и, встретив измученный взгляд капитана, с его позволения прижала раскалённый металл к ране. Кожа задымилась и зашипела, кровь запеклась. Генри скорчился от жжения, и как только боль прекратилась, он тут же обмяк и потерял сознание.
Пока он лежал без чувств, Клод успел обработать рану в его бедре, и на этом с ним было покончено. Капитана Хартголда, измученного и потерявшего много крови, оставили под присмотром Джоанны. Он по-прежнему был мертвецки бледен, всё ещё пьян и тихо дышал в дремоте.
Девушка села рядом с его кроватью на стул и следила за тем, как тяжело вздымалась его грудь и как капли пота проступали на его лице. Его губы были почти синими и сухими, они были приоткрыты и жадно глотали воздух.
– Лучше бы тебе поправиться, – тихо сказала Джоанна. – А иначе моя жертва опять будет напрасной… – Она смочила полотенце и заботливо вытерла ему лоб и щетинистые щеки. Её рука скользнула по его шее и остановилась на голой груди. – Как же я тебя ненавижу… – горько прошептала Джоанна, глядя на него, и, швырнув полотенце в ведро, упала на колени, уткнувшись лбом в матрас, и тихо заплакала. Тяжелая дрожащая рука с запёкшейся кровью под ногтями несмело потянулась к девушке и нежно легла ей на голову.
– Я знаю, Джоанна… знаю…
Томас Рэнни давно рассказывал Джоанне, в какую гавань он направил корабль, чтобы зализать раны и залечь на дно. Эта земля представлялась девушке тихим местом, где обитают только беглые рабы и пираты. Первый помощник говорил, что это прекрасное место для таких, как они, и никто не смеет посягать на эти свободные земли, потому что никто больше не знает про них. Джоанна тешила себя надеждой, что найдет себя в этом новом месте и почувствует себя наконец дома и в безопасности, и капитану Хартголду станет там гораздо лучше.
Но к тому моменту, когда "Доброжелатель" кинул якорь, Генри стало ещё хуже. Долгие дни его лихорадило, и он то просыпался, то снова проваливался в беспамятство. Глаза его будто провалились, и щеки впали. Он зарос густой бородой и больше не казался опасным. Он был отчаянно слаб, и Джоанне не верилось, что это всё тот же человек, которого она знала прежде. Злой, вспыльчивый и непредсказуемый — таким она его помнила. А сейчас... Сейчас его уже будто бы и не было. Будто он начал растворяться в воздухе и стал неосязаемым.
Когда его привезли на землю, он едва дышал. Казалось, что его уже ничего не спасет: ни остров свободы, ни близкие друзья, ни безопасность родной гавани.
Навстречу мужчинам с "Доброжелателя" выбежала чернокожая молодая женщина с маленьким белым ребёнком лет пяти и ахнула от ужаса, увидев капитана Хартголда. Она плакала и бежала вслед за носилками, которые несли к её дому. Женщина причитала и ругалась на мужчин, приказывая быть с капитаном аккуратнее.
Томас Рэнни, зайдя в дом, упёр руки в бока и оглянул помещение:
– Ты, Иайнола, знаешь что, приюти-ка в своём доме ещё двоих. Они тебе помогут с уходом.