– Я видел то, что видел, – уже спокойнее сказал доктор.
– А я не видел, – невозмутимо сказал Генри. – А кто ещё может подтвердить слова доктора? – обратился он к окружающим.
Ричард Палмер взбесился и сжал мощные кулаки:
– Мне и одного его слова достаточно! Я не собираюсь смотреть на то, что такая паскуда как Джоус ходит безнаказанно! Мы требуем расправы! А если ты, капитан, его не накажешь, мы сами свершим правосудие!
– Прежде чем судить, мистер Палмер, следует сначала дать слово обвиняемому, – спокойно и рассудительно ответил капитан Хартголд, передавая слово Ройсу Джоусу.
Первый помощник пожал плечами в растерянности:
– Я… я не убивал его. Это какое-то дурацкое недоразумение! Как… как ты, скляночник и пьянчуга, смеешь меня обвинять?! – набросился он на доктора.
– Ты не убивал, паскуда! Ты дал другому убить его! Это так же подло, как и всадить нож в спину! – закричал боцман.
Большая часть команды «Попутного Ветра» была настроена весьма агрессивно, и на палубе вновь поднялся шум. Генри Хартголд, стоящий между командой и первым помощником, почувствовал слабость. Однако эта слабость была ему даже на руку. Он сыграл свою роль защитника и теперь мог надеяться хотя бы на то, что Ройс не потянет его с собой на самое дно, рассказав всем занятную историю о золоте, которое не предназначалось всей команде и которое таинственно исчезло.
– Вздёрнуть его на рее! – закричал кто-то из толпы, и вновь раздались недовольные возгласы. – Вздёрнуть! Вздёрнуть!
Ройс нервно задышал, опасливо озираясь на своих бывших соратников, и крепче сжал рукоять сабли.
– Постойте! – вскрикнул капитан Хартголд, приподняв руки вверх и старясь унять шум. – Ситуация у нас непростая и неоднозначная! Поэтому к ней стоит подойти не так категорично. Верно, друзья? – добродушно спросил он, но, явно не ожидая ответа на поставленный вопрос, тут же продолжил: – Одни люди говорят одно, другие – совсем противоположное, но капитан мёртв, а значит, есть и виновный. Но настолько ли Ройс Джоус виновен в его смерти? Не думали ли вы о том, что это действительно была случайность? Кто из вас может опровергнуть это? А? Да, оно может быть, но с той же вероятностью этого может и не быть. Будет ли правилен наш выбор? Или мы поступим так, как поступают те, кого мы ненавидим больше всего? Те, кто ставят себя выше нас и вершат наши судьбы. Им достаточно того, чтобы мы дурно взглянули в их сторону, и нас за это повесят без суда и следствия. Неужели мы оторвались от этой прогнившей цивилизации, чтобы вот так легко убивать своих же? А поскольку мы не можем утверждать, что Ройс Джоус виновен, то и убивать мы его тоже не будем. Так как задача эта не из лёгких, я предлагаю предоставить обвиняемого самой судьбе. И пусть она решает, жить ему или умереть. Высадим его на ближайшем необитаемом острове, на этом мы с ним и распрощаемся.
Капитан Хартголд закончил свою речь, так и не предоставив никому никакого выбора. Его долгий и внушительный монолог подготовил слушателей только к одному выводу. Этот вывод продиктовал он сам, и ни у кого уже не было сомнений, а если даже и были, то они умолчали об этом, не решившись вновь затевать с капитаном спор.
– Уведите его! И бросьте за решётку! – скомандовал Генри Хартголд. – Я все сказал!
Тут же двое парней беспрекословно послушались своего нового капитана и схватили Ройса Джоуса под руки, он было хотел возразить, но не смог. Он понял, что жизнь его на этом не заканчивается, и отчасти был даже благодарен такому исходу. Хотя что его ждало дальше, он не мог знать, и, быть может, ему как раз-таки и была уготовлена самая страшная кара. Как знать…
Джоанна, недоумевая, стояла в стороне от всего этого действа. Глаза её были широко раскрыты и наполнены слезами. Сама девочка была в смятении и растерянности, а ещё она поняла в этот момент, что никогда в жизни не испытывала такое сильное чувство ненависти. Это чувство было разъедающим и сжигающим всё, что было в ней хорошего, но она просто не могла вытеснить его из своего сердца, которое в считанные секунды погрузилось во мрак.
Тело её отца после долгих споров и разногласий, наконец, подняли и перекинули за борт. Ударившись о воду, оно тут же погрузилось в тёмные жадные волны, и на поверхности вскоре не осталось и следа. «Ну вот и всё, – подумала Джоанна. – Всё… это конец».