Через пару недель плавания она стала приходить в себя. Поначалу у нее решилась проблема со сном. Спать Мэри стала по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Обычно столько спят перенесшие операцию тяжелораненые. К ней вернулся аппетит, и она стала есть. Апатия исчезла, а ее смех уже не заканчивался слезами.
Однажды, когда мы оказались среди безымянных островов в нескольких милях от Марафона, я вынес на берег «Сигал», небольшой движок, разобрал его, прочистил, смазал, а затем снова собрал. Все это время Мэри плавала на шлюпке неподалеку от яхты. Борясь с волнами, она энергично работала веслами. Когда Мэри, мучимая жаждой, поднялась на борт «Флеша», глаза ее сияли от счастья. Перед тем как принять душ, она принесла две бутылки пива и сказала, что так хорошо ей давно не было. Мы чокнулись и выпили за прекрасный день. Улыбаясь, она посмотрела мне в глаза и неожиданно переменилась в лице. Губы ее шевельнулись, и я понял, что Мэри хотела произнести мое имя. Затем она поднялась и, плавно покачивая на ходу бедрами, медленно направилась к люку. Она явно звала меня за собой. Испытать собранный движок и убрать его можно и позже, подумал я. Внизу, в каюте, тебя ждет женщина.
Одним словом, первыми, кому я решил позвонить, были Тина и Фредди. Порывшись в шкафчике, где хранились визитные карточки и письма, я нашел адрес Поттеров годичной давности. Связавшись со справочной службой Атланты, в которой никогда не был, я узнал номер домашнего телефону друзей Мэри и по прямому коду позвонил им. Как выяснилось, Фредди незадолго до моего звонка ушел на работу, а Тина, подняв трубку, попросила меня немного подождать — ей надо было утихомирить детей. Через пару минут я вновь услышал ее голос.
— Мэри? — переспросила Тина. — Ох, последний раз я получила от нее известие на прошлое Рождество. Они прислала нам поздравительную открытку с очень коротким текстом. По нему я поняла, что Мэри в глубокой депрессии. Я тут же написала ей письмо, но ответа так и не получила. А что с ней случилось? Почему ты ее разыскиваешь?
— В начале января она ушла от Гарри.
— Меня это не удивляет. Я и до сих пор не пойму, почему она вышла за него замуж. Кстати, за Уолли тоже. Правда, у некоторых женщин есть особенность подбирать то, что другим не нужно. Например, алкоголиков. Но я думаю, что она обязательно связалась бы с нами. Хотя ты сам знаешь, какая Мэри. Обременять других своими проблемами она не любит.
— А родственники у нее есть?
— В Рочестере жила мать, но два года назад она умерла. Так что у нее никого больше не осталось. Тревис, я даже не знаю, к кому тебе обратиться. Думаю, что она у кого-нибудь из своих друзей. Или соседей.
Ничего другого сообщить мне Тина не могла. Она попросила позвонить, как только я разыщу Мэри, а потом приехать к ней в гости.
Объезжать соседей Броллов на «роллсе»-пикапе я не мог — боялся их напугать. В последнее время домашние хозяйки стали настолько пугливыми, что, увидев в дверной глазок, на чем я приехал, тотчас бы запаниковали. Главное в моем деле выглядеть респектабельно, и никакой там эксцентрики.
Взяв у Джонни Доу «плимут»-седан, я надел тщательно выглаженные брюки с острыми стрелками, скромный пиджак, рубашку спокойного цвета, однотонный галстук и с черным портфелем, в котором лежала дюжина моих визитных карточек, встал перед зеркалом. Я — Тревис Макги, вице-президент фирмы «СДТА, инк.». Такая фирма и в самом деле была зарегистрирована. Ее несколько лет назад учредил Мейер. Существование ее он поддерживал тем, что ежегодно платил в казну мизерные налоги. Мейер полагал, что его письма, на которых значилась аббревиатура фирмы, будут выглядеть гораздо солиднее.
Жарким утром в пятницу я отправился на улицу Блу-Герон, чтобы расспросить о Мэри. Предлог — чек на крупную сумму денег, который я якобы должен был ей вручить и тем самым удовлетворить предъявленный ею иск. Голубого цвета чек, с напечатанным на нем номером счета, который фактически был закрыт — на нем лежало всего-то около двенадцати долларов, — выглядел весьма впечатляюще. Это был один из бланков, которые позаимствовал Мейер у своего приятеля в магазине. Мы некоторое время спорили с ним по поводу того, какую сумму проставить на бланке, и в конце концов остановились на одной тысяче девяноста трех долларах и восьмидесяти восьми центах.