— Макги, вы меня удивили. Вы же потратили столько времени и сил, чтобы обзавестись визитными карточками, чеками.
— А мне это большого труда не стоило. Карточки и бланки чеков лежат у меня в шкафчике. Дело в том, что иногда мне приходиться заниматься поисками людей, и эта бутафория частенько меня выручает.
— А зачем вы занимаетесь поисками людей?
— По просьбе друзей и знакомых.
— И вам это нравится?
— Даже не знаю, как вам ответить.
Миссис Дресснер тяжело вздохнула:
— Думаю, вы сможете помочь Мэри. Между прочим, она тоже не знала, на что вы живете.
— Я работаю консультантом.
— Да-да, конечно же консультантом.
На подходе к машине я обернулся. Маленькая женщина, сложив на груди руки, стояла на ступеньках низкого крыльца и смотрела на меня. Улыбнувшись, она помахала мне рукой.
Глава 7
В пятницу в три часа дня я уже был на пляже. В начале четвертого ко мне присоединился Мейер. Расстелив на песке полотенце, он сел на него и, едва ли не заглушая шум волн, тяжело вздохнул.
Неподалеку от нас у самой кромки воды девять юных стройных девушек играли в игру собственного изобретения. Четыре из них находились на берегу, а остальные — в воде. Одна из играющих держала в руках биту — выброшенную морем деревяшку — и маленький желтый мячик. Если при ударе битой мяч перелетал через головы соперниц, а те не успевали… Короче говоря, играющие носились взад-вперед, пронзительно визжали и громко смеялись.
— Стая веселых птичек? — кивнув в сторону девушек, произнес Мейер.
— А может, кисок?
— Неплохо. Хм… А если умопомрачительных кисок?
— Еще лучше. Ты, Мейер, выиграл. Впрочем, ты всегда выигрываешь.
Мейер медленно почесал облезшую грудь и улыбнулся.
— Мы оба выиграли, — произнес он. — Оттого, что пришли сюда. В таком месте напряжение и усталость, накопленные за день, буквально улетучиваются. Мейер здесь отдыхает и душой и телом. А юные леди играют и резвятся. Пока. Пройдет время, и большинству из них станет не до веселья.
— Повзрослеют и станут серьезными? — спросил я. — А зачем?
— Как — зачем? Это от человека не зависит. Удивительно. Эти девушки войдут в новую жизнь веселыми и молодыми, а через год на их лица ляжет печать усталости.
Одна из стоявших на берегу девушек, проследив траекторию полета мяча, резко махнула рукой и бросилась в воду.
— Потрясающая фигурка, — не сводя с нее глаз, тихо произнес Мейер.
— Ты, Мейер, пошлый старик.
— Сам ты, Макги, пошлый. Да я до такого ребенка в жизни не дотронусь. А сказал я это без всякой задней мысли. Но ведь правда хорошенькая?
— Не то слово.
— Имени не знаю, а вот фамилия ее Кинкейд. Знаешь, как ее все называют? Хлебницей. Это потому, что у нее невероятный аппетит. Учится в колледже в Йеле и специализируется на экономике. Светлая голова. Отец ее в штате Коннектикут выращивает табак. Сюда она приехала на пятилетием «порше» с двумя подружками. Собирается этим летом поработать на экскурсионном теплоходе. Продавщицей в бутике. Дома держит собаку по кличке Ровер. Сейчас эта кличка самая распространенная. Рассказывает, что у нее был роман, но он неожиданно закончился, и теперь она уже никого не полюбит. Раньше увлекалась теннисом, но сейчас предпочитает…
— Все, Мейер, замолкни. Хватит болтать.
— Ты видел, как она махнула рукой? Мне кажется, тому, кто сидит за нами.
— Что?
— Никогда не видел такого очаровательного ребенка. А то, что я тебе о ней рассказал, я узнал от других девочек.
— Ты что, поддал?
— Нет. Но если ты не против…
Неожиданно девушки прекратили игру, бросили биту и трусцой побежали по пляжу.
— Тревис, у меня сегодня не совсем удачный день, — доложился Мейер. — Кое-что узнал, но так, ничего существенного. Деннису Уотербери лет тридцать пять. С хорошими манерами, практичный, напористый, быстрый, безжалостный и поразительно честный. Если даст слово, то непременно сдержит его.
— Слушай. Знаешь, что мне удалось…
— Подожди. Дай-ка я сначала закончу. Так вот, сто акций Бролла стоят по десять долларов за штуку, а его деньги и деньги остальных учредителей пошли на покупку земли, подготовку строительной площадки, прокладку дорог, начало строительства, подвод воды, ее очистку и так далее. Таким образом, Бролл с людьми вроде Уотербери и ему подобными может держаться на равных. Тем не менее он очень боится испортить с ними отношения. Как-никак, вложив в это дело миллион, он получает два с половиной. Великолепная перспектива, а риск — небольшой.