Вечером Лайза вела себя скромнее монашки. Мы прошлись по пляжу, а с наступлением темноты направились к ее коттеджу. Едва я вошел в калитку, как на меня из кустов метнулись две черные тени. Лайза дико закричала. Завязалась драка, в ход пошли не только руки, но и ноги. Получив сильнейший удар в плечо, я упал, перекатился по земле и, ударившись о фонарный столб, вскочил.
— Стой! Арти, кому сказал, стой! — услышал я знакомый голос. — Этого малого я знаю.
— Руп, мерзавец, как ты здесь оказался?
— Выполняю просьбу приятеля. Миз, если у вас найдутся салфетки, водка или джин, принесите их сюда, буду вам очень благодарен. И пожалуйста, включите в саду свет.
Я сказал Лайзе, что все в порядке. Она включила садовые фонари, зажгла в доме свет и вернулась с бутылкой спиртного и рулоном бумажных полотенец. Руп, Арти и я продолжали тяжело дышать. После драки у каждого на лице розовели шишки.
— Мэри, — обратился я к Лайзе, — это Руперт Дарби, моряк и мой старый знакомый. Руп, познакомься, это Мэри Бролл.
— Очень приятно. Мэри, а это Арти Каливан. Мы с Арти служим на «Дульсинее»: он — матросом, я — капитаном. Арти, а этого здорового малого зовут Тревис Макги.
— Макги? — удивленно переспросила Лайза.
— Да, дорогая. Это такое шуточное имя, — сказал я. — Я его взял из одного старого стихотворения. Дело в том, что имя Трев хорошо рифмуется с Гевом, а фамилия Макги — с Ли.
Теперь, если Руп меня не поддержит, Лайзу уже ни в чем не убедить, подумал я.
— Миз Мэри, я бы мог процитировать это стихотворение, но в нем много непристойностей, — все поняв, сказал Руп. — Гева я называю Тревом, когда на него сильно сержусь. А этот мерзавец только что лишил меня одного зуба.
— Но ты ко мне заявился не один.
— А одному мне с тобой не справиться. Только я просчитался — надо было прихватить еще одного помощника.
— Ничего, вы бы меня и вдвоем уделали. Вот только не пойму, зачем вам это понадобилось.
— Да это все Брего. А ты что подумал? Он весь день твердил нам, что мы моряки и должны друг другу помогать. Карл сказал, что один здоровяк, быстрый и верткий, желая увести у него подругу, дал ему — извините, миз Бролл, — под зад коленом. Вот я и предложил Арти подплыть на шлюпке поближе к отелю и проучить этого наглого туриста. Я же не знал, что это ты, Тр… Гев. Так что, извини, приятель. Теперь я хоть спокойно засну.
Я провел пальцами по царапине на щеке и, подойдя к Лайзе, обнял ее за талию:
— Дорогая, тебе есть что передать мистеру Брего?
— Через Рупа и Арти? Да, есть. Пусть он оставит надежду расквитаться с мистером Ли.
Руп засмеялся:
— Хорошо, передам.
— А вы не передадите Карлу его вещи?
— С удовольствием.
— Тогда я их сейчас соберу. Я вас долго не задержу.
Руп послал своего молодого напарника проверить шлюпку, а когда тот ушел, мы сели с ним в тени под деревом.
— А что с твоей «Марианной»?
— Два неудачных сезона, долг банку вернуть не смог, пришлось ее продать. Но я не очень сокрушаюсь. Работаю у хороших людей, получаю прилично.
— Спасибо, что прикрыл меня.
— Да ладно. Что ж, старый капитан не сообразит, что друга надо выручать? Меня и просить об этом не надо. Я сразу понял, что к чему. А бабенка ничего. Правда, на острове есть и получше. А этот клоун Брего, наверное, первым начал?
— Да. Пришлось дать отпор.
— Трев, да ты явно скромничаешь! Представляю, как ты его здесь метелил!
— Рад, что ты доволен. А как Салли?
— Нормально. Во всяком случае, так я слышал. Она вернулась к родителям, нашла себе вдовца с четырьмя детьми. Наших трое плюс его четверо — огромная семейка!
— Жаль, что вы с ней расстались. Очень жаль.
— Конечно, обидно немного, но я ненавижу землю и все, что на ней находится. Ненавижу деревья, горы… Нет, по мне, если и умирать, так только на море. Имея права моряка, я до конца своих дней буду плавать. Знаешь, когда наша старшая утонула, Салли от горя чуть с ума не сошла. Сказала, что хватит мне плавать. Вот буду писать ей, так непременно сообщу, что видел тебя. Она обрадуется. Салли к тебе, Трев, хорошо относилась.
Лайза вернулась с бумажным пакетом и отдала его Рупу:
— Большое вам спасибо. Надеюсь, вас это не затруднит?
— Совсем нет, миз Мэри.
— Еще раз спасибо. Извините, а ваш молодой напарник всегда такой молчаливый?
— Да нет. Просто Арти нечего сказать, вот он и молчит.