Она говорит! Говорит, черт возьми! А значит, ей стоит кое‑что объяснить. Например, почему она врет Мари.
Мы одновременно бросаемся к двери, но я оказываюсь быстрее. Преграждаю ей путь, упираясь спиной в дверь.
— Думаю, нам стоит поговорить, — усмехаюсь.
Перестаю радоваться своей проворности, как только Мия встречается со мной взглядом. Она хищно прищуривает глазки, замышляя что‑то. Мне становится как‑то не по себе. Даже странно. Что может сделать эта кроха против меня?
— Послушай, Мия, давай просто поговорим, ла… — достаточно сильный удар прилетает в мою челюсть.
Обалдеть! Эта малышка не может бить так! Чувствую, как Мия пытается отпихнуть меня от двери, пользуясь дезориентацией. Да что это с ней? Мия очень старается пробиться в свое убежище, но ей все же сложно сдвинуть меня с места. Теперь, когда я знаю, чего ожидать от нее, то готов ко всему. Мы поговорим, хочет она этого или нет.
Ловлю обе ее руки и завожу за спину. Тут же в ход идут ноги. А она не сдается. В процессе потасовки движемся по комнате. Стараюсь не сделать Мие больно и не оставить синяков, чего не могу сказать о ней. Все ее удары и выпады выглядят продуманными и точными. Да и наносятся в полную силу.
Так, пора уже усмирить эту непонятно откуда взявшуюся бестию. Подталкиваю ее к дивану и прижимаю своим телом к мягкой поверхности. Ненадолго отпускаю ее руки, чтобы сменить захват, за что довольно жестоко расплачиваюсь. Наверняка останутся отметины на шее и груди.
Вот стерва! И это «тихая забитая девочка»? Врет всем, что не может говорить, да еще и дерется, как кикбоксер. Снова беру контроль над ситуацией, удерживая ее руки над головой.
— Тише, — пытаюсь успокоить разгневанную девушку, но получается плохо.
Мия извивается подо мной, стремясь снова напасть. Я был прав, когда сказал, что в этой девушке сидит бесенок. Да какое там, может, даже сам дьявол!
— Знаешь, не самое лучшее мое знакомство с девушкой, — усмехаюсь я. Эта ситуация действительно кажется смешной. Даже идиотской, по сути.
Мия дергает руками, сверля злым взглядом серых, почти серебряных глаз.
— Хочешь, чтобы я отпустил? — цокаю языком. — Нет уж, мне дорога моя жизнь.
Соседка зло щурится, напрягая руки изо всех сил. Ее детское личико выглядит очень сосредоточенным и напряженным. Почти с умилением наблюдаю, как забавно Мия пыхтит и скалит зубки, будто двигает гору. Губы сами складываются в улыбку, пока она мечет в меня серебряные ножи.
— Значит, ты говоришь, — продолжаю вести беседу, как ни в чем не бывало. — Так давай поговорим.
Отворачивается в сторону, показывая, что не настроена на разговор. Мне плевать. Я настроен.
— Ну тогда продолжим лежать так. Мне даже приятно, — немного ерзаю, устраиваясь поудобней.
Возбуждение молниеносно спускается вниз по животу. Черт. Вот это уже нужно контролировать. Мия резко разворачивается, вскидывая брови, и судорожно вдыхает, втягивая живот. Надеется, что так мы будем меньше соприкасаться? Вот дурочка. Не могу не улыбаться, глядя на нее. Дикий котёнок. Совсем не ручная, но такая маленькая и миленькая.
— У меня есть еще одно средство, которое тебя точно разговорит. Мне бы, конечно, не очень хотелось прибегать к таким жестоким методам, — устрашающе говорю я, приближаясь к ее лицу.
Сладкий и смутно знакомый запах бьет в нос. Мята и мармелад. Но что‑то перебивает эту смесь… Кажется, сигаретный дым.
Боже, пожалуйста, пусть он меня не узнает. Пожалуйста.
Дерек слишком близко. Он и есть тот самый парень из бара. Теперь это очевидно. Мысли путаются, а страх проникает под кожу. И страх быть раскрытой и просто страх близости с этим человеком. Но как ни стараюсь, не могу ничего сделать, чтобы скинуть его с себя или освободить хотя бы одну руку. Сильный, гад. Да он вообще какой‑то псих!
Хотя, я, наверное, тоже выгляжу сейчас сумасшедшей.
Ты и есть сумасшедшая.
Гоню этот противный внутренний голос. Сейчас не время для разговоров с самой собой.
Почему Дерек просто не дал мне уйти? Зачем он меня остановил? Что ему нужно?
— Мия, давай по‑хорошему, — просит ласково, но в глазах разрастается черная туча.
Качаю головой, подразумевая, чтобы он не вздумал ничего делать, но Дерек, видимо, принимает это за отказ. Оба мои запястья сжаты одной рукой, а второй он медленно проводит по ребрам вниз. Неужели… Нет, он не посмеет. Зловещая улыбка появляется на его лице, и я понимаю, что обречена.