Последствия разногласий, возникших по причине пурпурного серебра и раздирающих Польшу изнутри, проникновенно заметил придворный проповедник Зигмунда III, Петр Скарга. В проповеди "О домашнем несогласии" он с опережением на несколько сотен лет и с громадной точностью пророчествовал упадок и последующую неволю Польши:
"Придет посторонний неприятель, вцепившись в вашу смуту, и станет говорить: "Разделено сердце их, теперь погибнут", и не омешкает посвятить своего времени для своей мягкой, но для вас – злой тирании. Ждет того тот, который вам зла желает, и говорить станет: "Ну, ну, сейчас пожрем мы их, поскользнулась нога их, и никто отнять у нас их не может". И несогласие это приведет на вас неволю, в которой все свободы ваши утонут и в смех обратятся; и станет так, как говорил Пророк: "сделается слуга равным с господином, рабыня равной с хозяйкой своей, и священник – с народом, и богатый – с бедным, и тот, кто купил имение – равен с тем, что его продал". Ибо все, с домами и здоровьем своим в неприятельские руки попадать станут, подчиненные тем, кто их ненавидят. Земли княжества крупные, которые с Короной соединились и в единое тело с ней срослись, отпадут, и разрыв этот вынужден из-за раздора вашего (…). И станете вы, будто вдова осиротевшая, вы, что другими народами правили. И станете на посмешище и оскорбления неприятелям своим (…). Станете служить врагам своим, как Святое Писание грозит: "в голоде и жажде, в обнажении и недостатке всяческом. И наденут ярмо железное на выи ваши"…".
Автор этих пророческих слов умер в том же самом 1612 году, в котором поляки угробили возможность объединения в единое целое Короны, Литвы и Руси под польским скипетром. И с этого момента начинается спуск к уничтожению. Польша съеживается и делается ничтожной, а рядом вырастает могучая, современная Россия.
Эту новую Россию начал выстраивать царь Петр Великий, а сокровищем его сокровищницы в "процессе грубого проникновения российских интересов в организм Речи Посполитой, цель которого заключалась в порабощении ее государственных сил" (Юзеф Фельдман) было спрятанное в Жмуди "серебро Убуртиса". А как еще можно было бы объяснить, что в Польше, начиная с XVII века, поколение за поколением магнатов и целые генерации шляхты позволяли продать свои души Петербургу, и, устами провозглашая "любовь к отчизне", делали все, чтобы отчизну эту ослабить и отправить в неволю. Пока "молчащие псы" набирались из пешек, все это не было таким уже угрожающим. Но с тех пор, как ними стали князья, принимающие решения о судьбах страны – все уже было предрешено. Уже при короле Августе II "царь Петр подкапывался под его трон с помощью своих приспешников, к числу которых теперь принадлежали наиболее важные сановники Речи Посполитой" (Фельдман). Мицкевич так говорил об этом: "Петр Великий организовал громадную разрушительную машину, начиная против Польши эту войну подстрекательств и подкупов, что стала прелюдией к насилиям его последователей (…). В одном можно не сомневаться, что российский кабинет всегда шел этим путем".
Решающий удар России наступил в момент смерти Августа III. Именно тогда царица Екатерина II Великая посадила на польском троне своего бывшего любовника, Станислава Августа Понятовского (1764). Одновременно Петербург поднял гигантское наступление коррупции, подкупая польскую шляхту (в основном, депутатов сейма) и магнатов золотом; ну а наиболее важных сановников, тех,у кого имелось решающее влияние на короля и судьбы народа – пурпурным серебром.
Через сто лет, в 1866 году, великий польский художник, Ян Матейко, представил трагедию Польши XVIII века символической картиной "Рейтан", изображая на этом холсте сейм и главных изменников. Это возбудило гнев внуков тех "молчащих псов". Один из аристократов, выдавая себя, в соответствии со всеми правилами поведения этих серебряных тварей, за оскорбленного патриота, рявкнул:
- Отослать это в Петербург, там купят!
Матейко прищурил свои честные глаза и презрительно процедил:
- Купили живых, могли бы купить и нарисованных!
Теперь же нарисую и продам их я. Разверну перед вами сагу об измене и о борьбе с изменой; борьбе, кульминационным моментом в моем рассказе станет величайшая из экспедиций, которую когда-либо отчаявшиеся самоубийцы предприняли с целью обнаружения и уничтожения сокровищницы с пурпурным серебром. К этому рассказу я готовился в течение многих лет, собирая материалы и выслеживая те сюжеты, которые не были полностью ясными. Поначалу для меня ясным было только лишь одно: я обязан написать это, для себя и для вас, ибо пришел к тому самому выводу, который сформулировал американский писатель Эдгар Лоренс Доктороу в интервью для "Санди Ревью":