Но как раз тогда, когда французских крестоносцев запугали, на арене появился иной европейский противник, Германия. В 1190 году в Палестине, под стенами осажденной Акки, встали члены германского братства, которое в следующем году учредило в Акке госпиталь и приняло устав иоаннитов. В этом как раз госпитале в 1195 году умер таинственный рыцарь неизвестного происхождения. Перед самой кончиной он передал госпитальерам пять серебряных монет интенсивно пурпурного оттенка и секрет их коррупционного предназначения. Правда, этот человек сам не знал, что сребреники, которыми он владел, обладают могуществом передавать обычным серебряным монетам свою силу, потому орденские братья – вместо того, чтобы использовать их для размножения чудесного инструмента – использовали их напрямую, для подкупа. Две из этих монет были использованы для поддержки у германских князей идеи преобразования братства в рыцарский орден. Это случилось в 1198 году, а в 1199 году папа Иннокентий III утвердил учреждение третьего, самого младшего из рыцарских орденов, созданных в ходе крестовых походов в Святую Землю: Order der Ritter des Hospitals Sankt Marien des Deutschen Hauses (Рыцарский Орден Госпиталя Святейшей Девы Марии Немецкого Дома).
Первые полтора десятка лет рыцари в белых плащах с двумя черными крестами играли малую роль на ближневосточной сцене, готовясь к атаке. Пока, наконец, в 1210 году гросскомтур, сорокалетний Герман фон Зальца, практически исполнявший функции Великого Магистра ордена, с группой братьев и отрядом кнехтов отправился в Аламут. К стенам крепости они прибыли в жаркий полдень, которого никак не освежал ветерок, прорывающийся из-за горных перевалов. Немцы долго стояли перед закрытыми воротами, глядя, как заходящее солнце омывает багрянцем створки. Вечером ворота открылись, рыцарей приветствовал начальник стражи, а после него - любимый сын Горного Старца, Хасан. Ассасины считали, будто бы немцы прибыли вручить дань, как множество других, но, в связи с поздней порой, встречу с Горным Старцем отложили до следующего дня. Герман и Хасан провели начальные переговоры и пожелали друг другу спокойной ночи.
На следующее утро Горный Старец, Мохаммед II, принял Германа фон Зальца и его рыцарей на замковом дворе, приглашая всех их к столу. Завтракали в молчании, обмениваясь вежливыми улыбками. Когда они закончили, слуги принесли пять кубков с любимым миндальным напитком царя царей, и этот нектар был разлит по кубкам. Мохаммед II отпил несколько глотков, щуря глаза от удовольствия, затем оттер шелковым платком губы и обратился к гросскомтуру и переводчику:
- Какой же орден ты представляешь, пришелец?
- Немецкий Орден, - коротко ответил фон Зальца.
- С чем ты приходишь, с просьбой о помощи?... Если у тебя имеется неприятель, скажи мне, и он перестанет тебе надоедать.
- От своих неприятелей мы избавляемся сами, - ответил на это гросскомтур.
Мохаммед II усмехнулся, усмехнулся и Герман фон Зальца. Вновь повисло молчание. Горный Старец вновь отпил из кубка и спросил:
- Кому вы служите?
- Господу всемогущему, единому в Святой Троице и Его Матери.
- Лишь Аллах всемогущ, Иисус был его пророком, но я спросил не об этом. Кому служите?
Фон Зальца сощурил глаза, в которые било солнце, и произнес, разделяя слоги:
- Себе самим.
- И настолько вы не нужны никому, что ищете моего покровительства, или же это страх передо мной привел вас к моему порогу?
- В такой уж степени нам никто не нужен.
Старец в изумлении раскрыл глаза и расплел пальцы, которые перед тем держал словно при медитации.
- То есть, ты прибыл не с данью? – спросил он, и голос его был резче на тон.
- Нет.
- Тогда чего ты желаешь? Ведь за чем-то ты сюда прибыл?
- За розовым серебром.
Мохаммед II расхохотался, после чего махнул рукой в сторону площадки на крепостных стенах, и два стража тут же бросились вниз, разбиваясь всмятку рядом с сидящими рыцарями.
- У меня семьдесят тысяч таких же, как эти, готовых пойти на смерть по одному моему знаку. Так с помощь кого ты, гяур, желаешь отобрать у меня мое сокровище, с горсткой своих слуг? Даже среди тех, с которыми ты прибыл, трое подкуплены мной.