- Что ты задумал?- спросил Клатка удивленно. Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы попытаться...
- Да, мы пойдем освобождать наших ребят из тюрьмы,- прервал Генек. Пилканожна! Сейчас у тебя будет роль потруднее, чем утром. У остальных проще.
Он начал снимать с себя эсэсовскую форму.
- Принеси мои вещи, Прожняк, да и пойдем. По дороге я вам расскажу все подробнее.
Два озябших часовых неподвижно стояли у двойных железных ворот тюрьмы. Генек облегченно вздохнул, когда машина остановилась. Худшего шофера, чем Прожняк, трудно было себе представить.
Пятеро эсэсовцев, в том числе генерал, вышвырнули из машины арестованных.
- Что за балаган?- закричал "генерал" на часовых. - Что делают наши солдаты в этом районе? Спят? Надо же дойти до такого! Генерал со своими солдатами по пути с фронта вынужден заниматься ловлей партизан. Отведите нас к коменданту, проклятые лентяи, да поскорее.
- Слушаем, господин генерал! - хором выкрикнули часовые. - Будет исполнено, господин генерал!
Ворота широко распахнулись, и эсэсовцы вошли в тюрьму, направив пистолеты в спины пятерым пленным.
Они шли по длинному коридору, отделенному от остального здания массивной дверью с железной решеткой. Около нее сидел пожилой солдат вермахта и читал книгу.
- Господин генерал СС к начальнику,- доложил часовой, сопровождавший их.
Дверь со скрипом отворилась, и они очутились в круглом помещении. Слева и справа находились служебные кабинеты, здесь же начинались три коридора, входы в которые были отделены решетками. По каждому коридору ходил вооруженный солдат с автоматом на плече. Десять партизан зябко поежились, услышав, как за ними закрылись двери.
Пилканожна откашлялся, чтобы скрыть волнение.
- К начальнику!- крикнул он. - Да поторапливайтесь!
Начальник в чине капитана вермахта находился в кабинете справа от входной двери. Вместе с ним сидел унтер-офицер, печатавший донесения.
- Что за идиотский порядок в этом идиотском городе?!- орал Пилканожна. - Этот осел Бишоф прислал сюда пятнадцать партизан, а этих пятерых спокойно оставил на воле. Болвану за это не поздоровится. Где сидят эти пятнадцать бандитов, капитан?
- Их как раз сейчас допрашивают,- пролепетал капитан испуганно. - Но я не виноват, господин генерал, что господин Бишоф арестовал не всех.
- Допрашивают? - переспросил Пилканожна. Это было непредвиденным осложнением. Генек, стоявший рядом в одежде партизана, не мог подсказать мнимому генералу, как поступить дальше.
- Кто допрашивает, черт побери?- бушевал Пилканожна.
- Лейтенант Зибельд, господин генерал.
- Веди нас к нему,- приказал "генерал" в надежде на одобрение Генека. Где они?
- В комнате допросов, в третьем коридоре, господин генерал.
- Веди же! Что ты медлишь?
- Новых заключенных надо сначала зарегистрировать, господин генерал. Зауэр!
- Слушаю, господин капитан!- отозвался унтер-офицер.
- Отставить регистрацию!- поспешно распорядился Пилканожна, перехватив быстрый взгляд Генека. - Среди тех заключенных - пресловутый Мордерца, капитан! Нельзя допустить, чтобы какой-то идиот вроде лейтенанта Зибельда натворил глупостей. Зарегистрировать можно и потом. А сейчас быстрее веди нас к этим мерзавцам!
- Проводи господина генерала, Зауэр!- сказал капитан.
- Вот как, капитан! Ты поручаешь сопровождать генерала своим подчиненным?!- о гневом воскликнул Пилканожна, следуя новому знаку Генека. Черт возьми, мне кажется крайне необходимым провести в Люблине хорошую чистку. Вы, бюрократы, присохли к своим столам, а на фронте ежедневно погибают сотни настоящих мужчин. Надо будет написать рапорт рейхсфюреру СС. Неплохо тыловым крысам познакомиться с Россией. Твоя фамилия, капитан...
Генек в душе улыбнулся. Пилканожна вопреки ожиданиям отлично вошел в роль.
Капитан побледнел и поспешно ответил:
- Я не так выразился, господин генерал...
- Меня интересует твоя фамилия, капитан,- продолжал Пилканожна сурово, окончательно освоившись с ролью.
- Шлехтенман,- ответил капитан немного смущенно.
- Шлехтенман!- с издевкой повторил Пилканожна. - Теперь ясно, почему ты такой идиот. С такой фамилией! Я запомню ее, капитан! А теперь за дело!
Капитан взял большой ключ. Генек заметил, как дрожали его руки. Пока все шло как по маслу. Дальше будет труднее. Он прикинул в уме, за сколько времени немцы, находящиеся в разных концах здания, смогут сбежаться, чтобы отрезать им путь к отступлению. Но лучше уж об этом не думать.
Капитан собственноручно открыл железную решетку, ведущую в третий коридор. Слева и справа были камеры. Часовой с автоматом вскочил по стойке "смирно" и громко выкрикнул:
- Хайль Гитлер!
Комната для допросов находилась в конце коридора. В ней не было никакой мебели, кроме большого стола. По краям стола были ввинчены кольца с кожаными ремнями. Предметы, лежавшие на столе, говорили сами за себя: иглы, щипцы, зажигалки, хлыст, бамбуковая палка. Методы допроса были ясны: система везде была одинаковой.
Пятнадцать партизан стояли у стены с поднятыми вверх руками. Допрос еще не начинался. Лейтенант, видимо, рассказывал, что ждет их, если они не будут отвечать. С надменным видом он прохаживался по комнате с хлыстом в одной руке и с пистолетом в другой. У стола стояла, бесстыдно выпятив грудь, девица в форме.
Партизаны удивленно смотрели на вошедших.
Удивился и лейтенант. Но удивление сменилось растерянностью, когда его взгляд упал на Генека, которого сегодня утром он видел в форме эсэсовца.
Генеку стало ясно, что лейтенант догадался, кто перед ним.
- Измена!- закричал лейтенант, не успев нажать на курок. Пуля Генека, выстрелившего через карман, попала ему прямо между глаз.
- Вперед! Быстрота решает все,- приказал Генек и, разрядив пистолет в немку и капитана, выбежал в коридор. Часовой онемел и стоял, как пригвожденный к полу. Генек выстрелил ему в грудь.
- Бегите, черт вас возьми!- кричал он. - Ключ у капитана.
Он схватил автомат часового. Во все двери камер стучали. "Освободите нас... Освободите нас. Ради бога!" Страстная надежда звучала в голосах. Но Генек не мог помочь. Нечего былой думать о поисках ключей от камер.