- Сегодня наша команда в лагере почти ничего не делала, - начал Казимир. - У крематория оставили только четверых, наверное, для обычной работы. А всех остальных повезли на машинах. Какая роскошь! Заключенных из лагеря везут на работу на машинах. Наверное, ее считали очень важной. У Бжезинки в машины сели еще человек пятнадцать. Оказывается, им уже приходилось раньше совершать такие прогулки. Они рассказывали, что все силы брошены на постройку четырех новых крематориев с газовыми камерами. Строительство ведется недалеко от проволочных заграждений около лагеря Биркенау. Камеры рассчитаны на уничтожение 60 000 человек ежедневно. Звучит внушительно...
Он с трудом проглотил кусочек хлеба, положенный ему в рот Янушем.
- Дальше,- сказал Януш.
- Ну, а пока эти объекты, строящиеся из соображений "человеколюбия", не готовы, они используют два бункера в глухом лесу под Бжезинкой. Это были два заброшенных дома. Но эсэсовцы переоборудовали их для своих "благородных" целей. Когда мы прибыли на "место работы", то увидели там тысячи людей. Они раздевались в бараке, построенном перед домом. За домом валялись тысячи трупов. Горы трупов, понимаете?
Он замолчал и посмотрел на товарищей, ожидая от них знака, говорить ли дальше.
Никто не произнес ни слова, и он продолжал:
- Нас заставили носить трупы. В сотне метров от домов был вырыт длинный широкий ров. Настоящий канал, на дне которого лежал толстый слой пепла, а края были черны от сажи. Стволы и кроны деревьев вблизи рва опалены. Жаль, что я не смог прихватить с собой немного запаха, стоящего там. Вы бы тоже получили свою порцию "удовольствия".
- Дальше,- торопил Януш.
- Мы должны были сбрасывать трупы в ров. Некоторые из них уже несколько дней разлагались на солнце. Тысячи крыс бегали под ногами. Им там раздолье... Мы видели результаты их работы - обглоданные лица... О, проклятие! Мы сбросили мертвецов в канал. Около рва лежали горы тряпья, пропитанного горючим. Сомнения не было, шла подготовка к сжиганию. Сначала клали слой тряпок, затем трупы, потом опять тряпки, трупы, тряпки, трупы... Когда мы отнесли последних, оказалось, что ров наполнили только наполовину.
Эсэсовец сказал, что поджигать рано, и послал нас помочь в бункере.
А тысячи голых людей стояли и ждали. Мужчины - отдельно от женщин с детьми. Одни евреи. Кто знает, откуда они? По-польски они не понимали. Похоже, что из Германии или Голландии. Судя по их мертвенно бледным лицам, они знали, что их ждет, но держались мужественно. Только несколько женщин истерически рыдали и рвали на себе волосы. Эсэсовец увел их за барак, и мы услышали выстрелы. У некоторых ребятишек в руках были игрушки. Дети нервничали. Они понимали, что здесь не все в порядке. Матери ласково успокаивали их.
Один из эсэсовцев произнес короткую речь. Он сказал, что пленные должны пойти в баню, а оттуда в дезокамеру, потому что затем их направят в показательный лагерь И нельзя допустить, чтобы они занесли туда вшей.
Но немцу не поверили.
Казимир виновато улыбнулся.
- Черт, как хочется курить.
- Вот возьми,- протянул кто-то из темноты сигарету...
Оказывается, почти все слушали рассказ Казимира, хотя тот говорил шепотом.
Казимир глубоко затянулся.
- На доме,- продолжал он,- висела доска с надписью на нескольких языках: "Вход в баню". Домик с белыми занавесками на окнах выглядел заброшенным, но не опасным. Несколько человек, обслуживающих крематорий, пошли в дом, я пошел с ними. Внутри дома помещался большой бункер с бетонными стенами и потолком. Там было сыро и жарко. На раскаленных добела печах в котлах кипела вода.
"Циклон Б" - это зерна, похожие на горошины. Их оболочка растворяется во влажном горячем воздухе и высвобождает ядовитый газ.
Внутри дома, за входной дверью, есть вторая, железная, с тяжелым засовом.
В газовой камере было почти совсем темно и отвратительно пахло. Напротив входной двери еще одна, с надписью: "Вход в дезокамеру". Я уже знал, что эта дверь ведет во двор, откуда мы носили трупы в ров. В двери вставлено толстое стекло, чтобы можно было наблюдать за происходящим в доме. Между стеной бункера и стеной дома узкий проход, куда выходят люки газовой камеры. Их можно открывать и закрывать. Но подумайте, что через эти люки в камеру идет свежий воздух. Нет!. . Они для газа.
Он посмотрел на потухшую сигарету, от которой сделал всего одну затяжку, стряхнул пепел и положил ее в карман.
- Парни из крематория поковыряли для вида в печке и вышли. Я понял, что в газовой камере им делать было нечего. Эти дегенераты находят удовольствие в убийстве, и им просто приятно побывать в помещении, где убивают людей.
Вскоре началось. Первыми стали загонять детей и женщин. И оказалось, что, несмотря на все, в тайниках души у людей теплилась еще какая-то надежда. Когда первые вошли и обнаружили, что это совсем не баня, они подняли крик и бросились назад, навстречу людскому потоку. Поднялась паника. В дверях образовалась пробка. Эсэсовцы посмеялись над дерущимися голыми людьми и начали "обрабатывать" несчастных сапогами и кнутами. Им помогали крематорские. Они с наслаждением били кулаками по голым женским телам. Понимаете?
Вскоре порядок восстановили. За женщинами погнали мужчин. Они держались с достоинством, видно, не хотели доставить удовольствие эсэсовцам, показав свой смертельный страх. Железную дверь закрыли. Эсэсовцы дали крематорским коробочки, и те пошли к люкам. Я понял, что сейчас они пустят газ. Что творилось в камере, можно было только представить по немногим звукам, долетавшим до нас: молитвам, проклятьям, плачу. Эти звуки били по нервам. Несколько ребят из нашей команды пошли за дом, я с ними. Эсэсовцы со скучающим выражением лица смотрели сквозь окошко в газовую камеру, крематорские облепили их, как мухи. Эсэсовцы посмеялись немного и отошли. Тогда стали смотреть заключенные. Понимаете?! Заключенные!. .
Он грубо выругался и со злостью глянул на Януша.
- Я тоже смотрел!. . Ведь ты хотел все знать! Не так ли? Тебе нужен был точный отчет обо всем, что здесь происходит! Я смотрел через окошечко и не забуду об этом до самой смерти...
Он весь дрожал. Глаза округлились от ужаса.
- Умерли они не сразу. Зерна "циклона Б" бросали в камеру через люк. Стоявшие вблизи схватились за горло и почти мгновенно упали. Остальные испугались. Они пытались устроиться как можно дальше от опасных люков. Таким образом, борьба со смертью превратилась в страшную пытку, которая длилась больше пятнадцати минут. Особенно много несчастных скопилось у дверей. Они дрались друг с другом, чтобы стать ближе к выходу, прижимаясь ртами к щелям, пытаясь вдохнуть свежий воздух. Но безуспешно. Эсэсовские специалисты знали, что они строили!