— Сегодня не могу, — Грейнджер прикусила губу, видя, как помрачнело лицо Малфоя от её отказа. — Я пообещала быть в Норе к ужину. Давай встретимся завтра?
— Отлично, я запомнил. Теперь не отвертишься, — улыбнулся он.
— И не собиралась. Тогда до завтра?
— До завтра, — ответил Малфой и повернулся к выходу. Он уже почти дошёл до двери, когда та открылась, являя их взорам Теодора.
Драко остановился, нахмурившись. Он протянул руку другу, здороваясь, но внутри поднималась волна злости. Почему Нотт позволяет себе врываться в её кабинет, как к себе домой?
— Не ожидал увидеть тебя здесь, — сказал Драко, и услышал цокот каблуков — Гермиона подошла ближе.
— Заходил к Поттеру в аврорат и решил навестить Грейнджер, — объяснил Тео.
— Очень мило с твоей стороны, — прошипел Малфой.
— Драко! — воскликнула Гермиона.
Малфой проигнорировал слова девушки, обошёл друга и ушёл, хлопнув дверью. Грейнджер выпустила воздух со свистом и посмотрела на Нотта.
— Какая кошка между вами пробежала?
— Временное непонимание, всё хорошо, — сказал Тео. — Ты занята?
— Думаю, смогу найти пару минут, — улыбнулась Гермиона.
— Отлично.
— К чему-то пришли по делу Хвастовски? — спросила девушка и указала Тео на стул, садясь рядом.
— Да, всё идёт по плану.
— Это хорошо. А что там с проблемой Забини?
— Без изменений. Ждём истечения срока, указанного в документах, а потом подадим в суд. Что мы всё о моей работе? Лучше расскажи, как у тебя дела.
Тихий смешок сорвался с губ Гермионы. Как у неё дела? Она уже два раза целовалась с Малфоем и пообещала ему встретиться завтра. Зачем? С какой целью? Грейнджер не знала. Рядом с ним отключалась голова, и Гермиона не могла ничего сделать.
Она вздохнула и перевела взгляд на Тео. Кудрявые тёмные волосы, по которым ей захотелось провести ладонью, шрам на брови, историю которого ей не терпелось узнать, и тёплые карие глаза, темнее, чем у неё. Она не могла отвести взгляд от его глаз. Гермиона была готова утонуть в них.
Разве это возможно? Целовать одного и утопать в мыслях о другом? Она всегда презирала таких людей и не заметила, как стала такой сама.
— Грейнджер? — взволнованный голос Тео вывел её из состояния оцепенения.
— Да?
— Всё в порядке? Ты молчала и смотрела на меня.
«Пялилась» — прочла между строк Гермиона.
— Да, всё хорошо. Задумалась, — Грейнджер улыбнулась и поспешила отвести взгляд, чувствуя, что краснеет.
— Ла-адно, — протянул Нотт, делая вид, что поверил. — Какие планы на сегодня?
— После работы ужинаю с семьёй Уизли, — пожала плечами девушка. — А ты?
— Зайду в бутик Пэнс. Ей нужно выбрать модели для показа.
— Кто справится с этим лучше, чем мужчина? — Гермиона наигранно улыбалась, почувствовав прилив раздражения, когда услышала имя Паркинсон.
— В точку, — улыбка Тео была вполне искренней. — Не буду больше отвлекать, госпожа замминистра, — он поднялся на ноги. — До встречи.
— До встречи, Тео.
Гермиона с грустью наблюдала, как он уходит, закрывая за собой дверь. Грейнджер вздохнула, но быстро взяла себя в руки и тоже направилась к выходу. Она обещала Гарри обед.
***
Нора жила в своём собственном ритме. Крики детей, запах только что приготовленных блюд, разговоры по душам, громкий смех — всё это было синонимами слова «дом». В Норе было уютно.
Джинни и Флёр нянчились с маленькой Мари-Виктуар, Билл разговаривал с Гарри, Джордж зачитывал письмо от Перси, в котором он просил прощения за то, что они с Одри не придут, поскольку у малышки Молли начали резаться зубки, а Чарли не смог приехать. Рон рассказывал отцу о предстоящем матче, а его девушка, Элизабет, помогала Молли накрывать на стол.
Гермиона прибыла, когда всё уже было готово. Обнявшись с каждым членом семьи, она села за стол, и ей предоставилась возможность рассмотреть Элизабет. Длинные светлые волосы, карие глаза, небольшая россыпь веснушек на носу. Её внешность была довольно милой и, возможно, даже простой. То, что нужно для Рона.
— Лиззи — сестра Уоррингтона, загонщика из моей команды, — рассказывал Уизли. — Мы познакомились на одном из матчей, когда она пришла поздравить брата с победой. В тот же день мы пошли на свидание, — Рон светился, улыбаясь Элизабет. Гермиона искренне радовалась за друга, хоть и ощущала себя так, словно подсмотрела за чужим счастьем.
— Лиззи работает колдомедиком, — похвасталась миссис Уизли, уже считая девушку своей дочерью.
Гермиона помнила, как разочарованно Молли смотрела на неё, узнав об их с Роном расставании. Так, словно её предали, обманули доверие. Грейнджер на время даже перестала посещать Нору, пока женщина не прислала ей письмо с просьбой зайти. В тот вечер было много слёз и объятий.
«Ты всё равно навсегда останешься моей дочерью» — сказала ей тогда Молли, проникая своими словами прямо в сердце девушки. Её настоящие родители её не помнили и уже никогда не вспомнят. «Очень мощный Обливиейт, слишком много времени прошло, ничего не исправить» — колдомедики разводили руками. Сама виновата.
Грейнджер провела несколько дней, заливаясь слезами, пока однажды Джинни не вытащила её на прогулку, которая помогла развеяться. «Главное, что ты их помнишь» — сказала подруга, и Гермиона согласилась с ней.
Ужин прошёл в дружеской атмосфере, как в детстве, когда всё было намного проще. После того, как убрали со стола, все разбрелись по дому, общаясь друг с другом. Джинни схватила Гермиону за руку и потащила в свою бывшую комнату. Усадив подругу на кровать и убедившись, что дверь закрыта и их никто не подслушает, она залезла с ногами в постель и нетерпеливо посмотрела на Грейнджер.
— Ну, рассказывай! Что там с Малфоем?
Гермиона усмехнулась и покачала головой. Джинни как всегда.
— Мы говорили сегодня. Хотя разговором это назвать трудно. По большей части, целовались.
— И как оно? — спросила Уизли-Поттер, и Гермиона видела, как горели её глаза.
— Потрясающе, — выдохнула замминистра.
Рыжая бросилась на шею подруги, обнимая её.
— Я так рада за тебя!
— Пока рано что-то говорить… Мы договорились встретиться завтра.
— О, Мерлин, тебе нужно новое платье! И туфли! И бельё! — воодушевлённо проговорила девушка, загибая пальцы.
— Что? Нет, у меня полно платьев и обуви. А бельё для чего? Я же не собираюсь спать с ним.
«По крайней мере, не завтра» — добавила про себя девушка.
— Гермиона, ну что ты как ребёнок? Сама же знаешь, как это обычно происходит. Не собираешься, не собираешься, а потом — бам! — и вы уже без одежды.
Грейнджер закатила глаза, но кивнула:
— Возможно, ты и права.
— Я всегда права, и ты это знаешь.
Знаю.
***
На следующий день после работы Гермиона решила последовать примеру Джинни и пройтись по магазинам. Во время обеда девушка ходила с подругой в кафе, а по возвращении в министерство получила новость от Меган: «Мистер Малфой заходил, пока Вас не было. Я сообщила ему, что Вы на обеде, и он попросил передать Вам записку». Грейнджер забрала её из рук помощницы и прочитала, когда зашла в свой кабинет. Малфой был лаконичен, написав лишь о том, что зайдёт за ней в семь. О том, куда они отправятся, в записке не указывалось, поэтому она решила, что платье и туфли должны подойти.
В отличие от её детской версии, эта Гермиона Грейнджер любила шоппинг. Ей нравилось ловить на себе восхищённые взгляды. Больше никаких «серая мышка», как её назвали в первый рабочий день в министерстве. Тогда девушку задели слова какого-то незнакомца, а на следующий день они с Джинни уже работали над её стилем. Волосы она всё чаще собирала в пучок, чтобы больше не слышать нелестные комментарии, губы красила яркой помадой, а длинные ноги подчёркивала высокими каблуками и элегантными платьями. Она не стала резко красавицей, но научилась любить себя и своё тело, чувствуя уверенность, какой никогда не испытывала.