– Никакой хохмы, – устало отмахнулся Вадим, – просто это мой текст.
– Да, но он мало отличается от моего, который я гонял целый месяц. И толку – чуть.
Они сидели в эфирной студии и курили. Глеб тоже был порядком измотан за сегодняшний день. В разговоре с Нестеровым он дал добро на предвыборную агитацию господина Лесневского, и теперь в его сейфе покоилась пухленькая пачка зеленых условных единиц. Он еще не решил, на что пустит эти деньги – на оплату просроченных счетов или в дело.
– У меня просьба к тебе, – подал голос Вадим.
– Ну.
– Если благодаря моим усилиям книга пойдет, возьмешь меня к себе на работу?
Глеб не удивился. Он уже понял, что этот парень умеет не только петь песни и строить глазки.
– Если все получится, я найду тебе занятие. А ты свободен?
– Считай, что свободен. Я чертовски устал отгружать просроченный шампунь.
Они рассмеялись.
5
Из книги Глеба Шестопалова
«Убегающий Волк»
Какими способами можно заставить человека проникнуться к вам уважением, вызвать симпатию и тем самым побудить его поступить так, как вы желаете? Откровенно говоря, это не так уж и сложно. Все мы иногда прибегаем к подобным ухищрениям, даже не подозревая об их научной подоплеке. Например, родители укладывают своих чад спать с помощью обещаний сводить в зоопарк или купить электрический паровоз. Действует почти безотказно. Когда мне было пять лет, старший двоюродный братец опробовал на мне метод воспитателя детского сада из фильма «Джентльмены удачи»: «Когда ты доешь свою порцию картошки, мы пойдем в парк Гагарина, сядем на ракету и полетим в космос. Только обязательно нужно доесть, потому что до обеда мы на землю не вернемся». Слово в слово повторил! Повертел в руках кусочек сахара, как дрессировщик перед носом у медвежонка, и я сделал сальто.
То, чем пользуются нечестные родители, называется манипуляцией, но это самая примитивная ее форма (впрочем, от того не менее вредоносная, в чем мы можем убедиться с возрастом). Манипуляция – большое искусство и почти совершенное оружие, виртуозное владение которым позволяет добиться невероятных результатов…
До выборов мэра оставалось полтора месяца. Газеты, телевидение и радио раскручивали свою фирменную истерику по поводу того, кто из конкурентов действующего главы города больше всего испачкан. Средства массовой информации, дружившие с властями, единодушно согласились с тем, что менять коней на переправе нельзя (то есть давайте оставим все как есть, а там поглядим, правы мы были или ошибались), а СМИ, подконтрольные конкурентам мэра, давили на ужасное состояние городских магистралей и развал в коммунальном хозяйстве.
Расстановка сил пока не сулила больших барышей никому, кроме действующего мэра Дмитрия Попова. Он баллотировался на третий срок, и за прошедшие годы все сферы жизни города так или иначе были замкнуты на него. Однако помимо очевидных успехов в благоустройстве и культурном развитии, ошибок Попов наделал немало, и число недовольных его работой росло с каждым годом. Аналитики поговаривали, что на четвертый срок Попов точно не сможет рассчитывать, но до следующих выборов была еще целая вечность.
Основная группа его конкурентов представляла собой сборище предпринимателей всех мастей и калибров. На первый план неожиданно вылез Григорий Савичев, которого в народе ласково называли «разливалой»: количество выпитых потеющими гражданами бутылок прохладительных напитков под маркой савичевского комбината приближалось к астрономической цифре. Вдобавок комбинат недавно запустил в работу мясную линию, и часть электората, отведав колбаски, подумала, почему бы не поддержать «разливалу» на выборах. Сам Савичев в традиционных интервью и репортажах говорил, что забота о людях – его главное политическое кредо, и что он готов в случае избрания его главой города способствовать развитию городской инфраструктуры и ежемесячно отщипывать от своего личного дохода десять тысяч рублей на унитазные сиденья для неимущих.
В затылок ему дышал Борис Брутберг. Он владел контрольным пакетом акций промышленного гиганта, который заваливал рынок дешевыми кирпичами, металлоконструкциями и оргстеклом. Парню было лет сорок, выглядел он на двадцать пять, а ругался как прыщавый подросток. У большинства трезвомыслящих избирателей он вызывал негативные эмоции, но бабушкам, как ни странно, нравился. «Такой красавчик, что я просто ух! – говорила одна пенсионерка в интервью журналисту «независимой» телекомпании. – И он обещал нам, что хулиганов поздно вечером на улицах будет меньше, потому что все улицы он сам лично будет освещать». Двое настырных журналистов раскопали старую историю о налоговых махинациях Брутберга, но одного из любопытных писак притянули в суд, а другому просто настучали по голове, дешево и сердито.