– Что это значит?
– Это значит, что мы приступаем непосредственно к рекламной кампании. Кстати, Владимир был прав, – Нестеров кивнул на куратора Грига, – любые опрометчивые поступки, в том числе и публикация неожиданных снимков или вырванные из контекста цитаты твоих интервью, могут все испортить. Даже при условии правильных подсчетов голосов нельзя пренебрегать реальными процентами. Тебе нужно беречься. – Нестеров случайно капнул на брюки коктейлем и ругнулся. – И еще. Костя, с моей точки зрения крайне глупо было начинать именно сейчас травлю Семеновки. Всем известно, что водка Обухова чиста. Мы распыляемся.
– Думаешь?
– Уверен.
Лесневский щелкнул языком, но ничего не ответил. Вместо этого он жестом подозвал к себе одну из загоравших у бассейна девиц – высокую брюнетку в синем купальнике.
– Как тебя зовут, красавица?
– Ксения.
– Ксюша, не уходи сегодня без прощания.
– А что меня ждет? – начала кокетничать девушка.
– Фотосессия для журнала «Хастлер».
Ксюша прищурилась.
– А меня отвезут домой?
– Нет, блин, выбросят за ограду!… Конечно, отвезут. Всё, иди, купайся.
Лесневский проводил ее почти равнодушным взглядом.
– Андрюха, – сказал он через минуту таким тоном, словно собирался выругаться, – тебе необходимо проникнуться одной идеей: если я что-то начинаю делать, не спрашивая твоего совета, значит, это не в твоей компетенции.
Нестеров молчал. Похоже, приближалась буря.
– Обуховский завод ни при чем, мне нужен сам Обухов, с поднятыми лапками у стены. Мне плевать на его водку.
– Тогда я совсем не вижу логики и практического смысла в этой кампании.
– И не страшно.
Лесневский допил вино и молча поднялся из-за стола, повернувшись к собеседникам спиной. Нестеров, воспользовавшись своей неуязвимостью, быстро переглянулся с Григом и Охлопьевым, и в этом взгляде было больше смысла, чем во всех официальных интервью и пресс-конференциях. «Он когда-нибудь допрыгается, – пытался сказать Нестеров. – Не видать ему этим летом поста мэра как своей задницы без зеркала».
Григ и Охлопьев только молча ухмыльнулись. Нестеров, чувствуя немую поддержку, решил еще раз попытаться образумить своего босса:
– Костя, если ты будешь продолжать бодаться со всякой мелочью, как базарная баба, я сниму с себя всю ответственность за твою избирательную кампанию или вообще подам в отставку.
– Подавай, – не оборачиваясь, ответил Лесневский.
– Но ты хоть можешь объяснить, почему это нужно делать именно сейчас?
Лесневский все же соизволил повернуться.
– Я не нарочно, просто совпало, – молвил он. – Обухов владеет тем, что ему принадлежать не должно. Это не правильно.
– И что теперь? – Нестеров не думал сдаваться. – Тот, кому это якобы должно принадлежать, проворачивал в Семеновке миллионы «черного нала» и целыми цистернами возил с Кавказа паленый спирт. Если сейчас в этой истории вылезут твои уши, нам трындец. Думаешь, мало желающих тебя сожрать?
Лесневский промолчал. В этот момент официантки принесли четыре шампура с мясом, немного свежей зелени, бутылку коньяка. Григ и Охлопьев сразу наполнили по рюмке и успели откусить по жирному куску шашлыка. Глядя на их блаженные физиономии, можно было подумать, что маленький конфликт в избирательном штабе Господина Фармацевта не имел к ним абсолютно никакого отношения.
– Мужики, садитесь, – предложил Григ, вытирая пальцы о салфетку. – Опрокинем по сотке, а потом говорите, сколько влезет. Костик, Андрюха, я вас обоих уважаю одинаково. Ну же!
Лесневский, не вынимая рук из карманов, сел на свой стул, нервно закурил.
– Вот и хорошо, – сказал Григ. – А теперь давайте выпьем за твою, Костик, удачу, и за твое, Андрюха, смирение.
– Что? – якобы не понял Нестеров.
– Смирение – добродетель. Костик прав, он здесь принимает решение, а тебе можно соглашаться, можно не соглашаться, но считаться с этим придется.
– Я и не спорю, – сказал Нестеров, подбираясь к своему шампуру. – Но если мне платят такие деньги и я отвечаю за результат, то со мной тоже придется считаться. А я могу гарантировать результат только в том случае, если держу под контролем всё.
Он поднял рюмку и миролюбиво чокнулся с Григом и Охлопьевым. Его босс продолжал угрюмо молчать.
– Костик, присоединяйся, – предложил Григ.
Лесневский затушил сигарету и придвинулся к столу. Выглядел он при этом более чем мрачно.
С этим нужно было что-то делать, потому что деловой разговор никак не клеился. Инициативу взял Владимир Григ.
– Костя, пойдем-ка…