Женщина повернулась к Орион, нахмурившись.
— Я вызову полицию сию же секунду, если ты немедленно не уберешься с нашей территории, маленькая дрянь!
Орион стояла на своем, расправив плечи, ее глаза не дрогнули.
— Тебе это не сойдет с рук, — сказала она ровным тоном, понизив громкость, но все еще с примесью яда. — Я не позволю тебе стереть Мэри Лу из ее памяти. Я ясно выразилась?
Женщина усмехнулась и захлопнула дверь перед лицом Орион, лязгнув большим дверным замком.
Орион не сдвинулась ни на дюйм. Она тяжело дышала, ее руки были сжаты в кулаки, пульс стучал так громко, что она его слышала.
— Орион, — позвал Мэддокс из-за ее спины. — Нам, наверное, лучше…
Орион резко развернулась и уставилась на него.
— Я знаю, Мэддокс! — крикнула она, топая обратно к машине через лужайку, на этот раз еще усерднее.
Мэддокс глубоко вздохнул, стараясь не улыбнуться, наблюдая, как она топчет идеальный газон.
Затем они оба забрались в «Камаро» и некоторое время сидели молча.
— Ты в порядке? — неуверенно спросил он.
Она покачала головой, не сводя глаз с огромного дома, ее гнев усиливался.
— Просто поезжай, пожалуйста.
Он кивнул, завел двигатель и тронулся с места.
Наблюдая за мелькающими мимо причудливыми домами, жокеями на лужайках, автоматическими разбрызгивателями и садовниками, Орион думала о Мэри Лу и о том, насколько ей было труднее всех справляться в Клетке. Как резко изменилась ее жизнь, и все же она любила каждую девушку, которая туда попадала, будто они были ее собственными дочерями. Последние мысли Мэри Лу были не о свободе, которую она упустила, или о смерти, которая приближалась, а о своей дочери. Во всем аду, через который прошла Мэри Лу, она никогда не переставала ставить других выше себя.
Орион почувствовала, как гнев рассеивается, и его место занимает пустая боль страдания. Навязчивое чувство, что дочь Мэри Лу — Мирабель — никогда не узнает свою настоящую мать, никогда не узнает, как та спасала похищенных девочек.
Орион разразилась слезами, неконтролируемыми потоками, и закрыла лицо руками.
Мэддокс резко свернул на обочину и припарковал машину. Он не сказал ни слова. Он просто мягко положил руку ей на спину и чувствовал, как ее тело дрожало, пока она всхлипывала. Она не вздрогнула от его прикосновения. Напротив, она прильнула к нему, успокоенная ощущением его тела, и теплом, исходящим от его ладони.
_____________________________
* Книга «Дьявол в Белом городе», автор Эрик Ларсон — исторический детектив о первом американском серийном убийце;
* «Сент-Луис Кардиналс» — профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Главной лиге бейсбола;
* Испанская инквизиция — особый следственный и судебный орган, созданный в 1478 году; инквизиция работала в значительной степени для того, чтобы обеспечить каноничность веры новообращённых, которых принуждали принять католичество с помощью жестокости и пыток.
* «Уздечка Ругани» — жестокое наказание за болтовню, используемое в 16-17 веках. Маска имела железный каркас на шарнирах, которая крепко удерживалась на голове замком, и кляп, который помещался в рот и сжимал язык, иногда на нем были шипы. Ее жертвами были почти исключительно женщины.
ГЛАВА 12
Мэддокс от природы был заботлив. Терпелив. Беззаботен.
Это был проблеск мальчика, которого она когда-то знала. Он всегда улыбался, смеялся, ничего особенного. Но, с другой стороны, ему никогда ничего не давалось с трудом. Жизнь дала ему многое, поэтому у него не было причин напрягаться, ожидая следующего удара.
Когда она встретилась с ним взглядом в больничной палате, добродушного мальчика там уже не было. Всё в этом человеке было каким-то напряженным, злым, скрытным. И она определенно раз или два чувствовала слабый запах виски в его дыхании. Конечно, это могло быть связано с тем фактом, что она воскресла из мертвых спустя десять лет, и ему пришлось расследовать ужасы, через которые она прошла. Или, может быть, он сам проживал годы ужасов, пока она не вернулась.
Может быть, отчасти, дело было в этом.
Но во многом это было не так.
Эйприл взяла за правило не говорить о нем и не расспрашивать Орион о ее чувствах, но однажды она упомянула о Мэддоксе и ясно дала понять, что он больше не был тем парнем, каким был раньше, больше не был таким беззаботным.
С другой стороны, никто из них уже не были детьми, которыми они когда-то были.
Словно на них повлиял эффект бабочки, после ее исчезновения. Она и не подозревала, что сможет изменить ход их жизней. Она думала, что станет просто темным пятном на крошечной части их детства, что они скоро забудут о знакомой девочке, которая пропала без вести. Думала, они продолжат свой путь, полный света и привилегий. Вместо этого они оба погрузились в разные виды тьмы.
— Ты голодна? — спросил Мэддокс.
Орион дрогнула, осознав, что в какой-то момент перестала плакать, и они снова едут. Она огляделась, удивленная тем, что они оказались уже возле её дома.
— Голодна? — повторила она.
Он кивнул.
— Уже время ужина, и не знаю, как ты, но я умираю с голоду. Недалеко отсюда есть отличный итальянский ресторан. Никто о нём не знает, кроме настоящих итальянцев.
— Ты не настоящий итальянец, — ответила она, приподняв бровь.
Его глаза блеснули, и он улыбнулся. Улыбнулся. Оголяя зубы. Как раньше.
— Но я знаком с некоторыми, они доверяют мне настолько, что рассказали этот секрет. Ты теперь тоже должна пообещать мне молчать.
Орион стиснула зубы и не ответила. Не только из-за злости, что он посмел считать, что может впасть в старые привычки, но еще она не знала, что сказать. Она не знала, как с легкостью поменять свое настроение. Она злилась на себя за то, что была такой чертовски сломленной.
Улыбка Мэддокса чуть дрогнула.
— Это того стоит, правда. Лазанья — мое любимое блюдо. Карбонара тоже потрясающая.
В животе Орион слегка заурчало. Мысль о том, чтобы сделать что-то настолько нормальное, например, пойти куда-нибудь поужинать, приводила ее в ужас, потому что для нее это было ненормально. Она посмотрела в сторону своего многоквартирного дома, подумала о том, что ей снова придется приложить усилия, чтобы приготовить ужин или заказать еду на вынос, и застонала.
— Давай же. Ты ведь голодна, — заключил Мэддокс, как будто читал ее мысли.
— Ох, я подозревала, что была особая причина, по которой тебя сделали детективом, — сказала она с сарказмом в голосе.
Он усмехнулся, не обращая внимания ни на ее тон, ни на пристальный взгляд.
— Да, мои навыки не знают границ, — он сделал паузу. — Они так же подают еду на вынос. Так что, если хочешь, мы можем…
— Нет, — перебила она его. Мысль о его нахождении в её квартире была еще хуже. — Я хочу поехать.
Она этого не хотела. Не совсем. В глубине своего каменного сердца она хотела пойти домой, приготовить себе что-нибудь поесть, потренироваться около часа и провести еще несколько исследований. Еще немного планирования.
Есть итальянскую еду с тем самым мужчиной, от которого ей следовало держаться подальше, было бессмысленно. Это не поможет ей стать сильной, бесчувственной женщиной.
Но она все равно сказала «да».
Потому что хотела попробовать. Не лазанью, а то, какой могла быть ее жизнь, если бы она не провела десять лет в Клетке. Если бы той ночью она вернулась домой и оставалась быть девушкой Мэддокса.
— Мне нужно быстро принять душ и переодеться, — сказала она, открывая дверь. — Посидишь тут, — это прозвучало скорее как утверждение.
— Конечно, — улыбнулся Мэддокс. — Не торопись.
***
Поначалу все, что она могла сделать, — это передвигать одну ногу за другой.
Ресторан был скромным и находился на тихой улице. Вывеска представляла собой табличку, висящую над дверью, с написанным от руки названием. На подоконниках стояли горшки с цветами.
Орион задавалась вопросом, приводил ли сюда Мэддокс какую-нибудь девушку на свидание. Если у него вообще была девушка. Это первый раз, когда она задумалась об этом. Впервые она себе это позволила. Она всегда очень хорошо умела контролировать ход своих мыслей. Это — единственное, что она контролировала в течение десяти лет.