Нет, это была ложь.
Она понимала.
Она представляла, каково бы было, если бы эта рука лежала на ее бедре. Возможно, реалистичнее бы было представить, каково это отрастить крылья и улететь. Она никогда не собиралась ехать в машине с мужской рукой, лениво лежащей на ее бедре, была бы это рука Мэддокса или кого-то другого.
Такое возможное будущее было у нее украдено.
Легкое прикосновение мужчины было не чем иным, как фантазией. Даже если бы она набралась достаточно смелости, чтобы позволить мужчине прикоснуться к ней, это никогда не было бы легко. Его кончики пальцев, его руки касались бы мест, уже покрытых синяками, шрамами от мужчин, которые были до него. Эти прикосновения были бы подобно раскаленному железу, обжигающему ее плоть.
Остаток пути она провела, злясь на себя за то, что думала о руке Мэддокса на своем бедре через несколько минут после похорон своей близкой подруги. Ей следовало сосредоточиться на других вещах. Более важных. Например, на мести.
— Я могу научить тебя, — сказал Мэддокс.
Они остановились, Орион только сейчас это поняла. Они припарковались перед ее жилым комплексом. Она даже не заметила, как они проехали через ворота. Здесь была хорошая охрана. И для этого ей пришлось бы залезть в сумочку, чтобы показать свое новое удостоверение личности. Должно быть, она это сделала, хотя и не помнила об этом.
— Научить меня? — повторила она.
— Водить, — уточнил он. — И прежде чем ты сразу скажешь «нет», знай, что я хороший учитель. Я научил Эйприл. Она кричала на меня только раз, — он пожал плечами. — И еще ни разу не попадала в аварию.
Мэддокс был прав. Она сразу же захотела сказать «нет». И что сегодня сесть с ним в машину, — было исключительным обстоятельством.
Временным помешательством.
Орион уже дала себе обещание относительно Мэддокса: никогда не оставаться с ним наедине, и как можно чаще его избегать.
Но она помедлила, прежде чем произнести свой отказ, потому что задумалась о том, а кто бы еще смог ее научить? Единственным человеком на земле, с которым она чувствовала себя комфортно, была Шелби, но она тоже не умела водить. Ее отец учил ее. А у Орион не было отца. Она подумала о том, что к тому времени, как Шелби сможет сесть за руль, она измениться еще больше. Она стала бы для нее не более чем незнакомкой, с которой у нее было общее прошлое.
Орион подумала о том, что ее брат мог бы ее научить.
Укол острой и невыносимой боли неожиданно пронзил ее сердце. Она чуть не вскрикнула, но проглотила этот звук. Она скучала по своему брату так сильно, что это причиняло физическую боль.
Она ненавидела эту гребаную жизнь.
Мэддокс наблюдал за ней. Она знала это. И то, что он изучал ее этим взглядом. Своим полицейским пристальным взглядом.
Скорее всего, он ожидал, что она откажется. Или надеялся, что она согласится. Но по какой причине? Чтобы заглушить чувство вины перед выжившей девушкой? Или получить какую-то власть над ней? Или таким образом присматривать за ней в поисках признаков зависимости? Безумия?
Он хорошо умел наблюдать за ней и замечать разные вещи. Орион знала это, потому как ее кожа горела каждый раз, когда его голубые глаза останавливались на ней. Все внутри нее пыталось вырваться и превратиться не во что-то темное и уродливое, а во что-то новое и прекрасное.
Если бы она сказала «да», то он получил бы возможность чаще наблюдать за ней, видеть. Было слишком рискованно держать Мэддокса так близко ко всему, что она делала. Мэддокс больше не был тем парнем, которого она целовала на крыльце дома его родителей. Он был полицейским.
Он был полицейским, который арестовывал монстров и спасал жертв.
Она не была жертвой. Больше нет.
Ее целью было стать монстром.
— Хорошо, — ответила она, не понимая, кто именно сказал это за нее.
Была ли это жертва, монстр, или Ри? Которая, как она была уверена, оказалась еще одним пятном, оставленным на бетонном полу Клетки.
_____________________________
* B.A.C.A. (Bikers Against Child Abuse) — благотворительная всемирная мотоциклетная организация, созданная из членов байкерского сообщества. Их предполагаемая цель — расширение прав и возможностей детей, подвергшихся насилию.
ГЛАВА 14
Месяц спустя
— Ты собираешься рассказать, что происходит, или мне придется стать детективом?
Орион оторвала взгляд от теста, которое месила. Она пекла булочки с голубикой и лавандой. Конечно, ей казалось, что добавлять лаванду было чертовски странно, но что она понимала? Она на десять лет отставала от всех остальных.
Эйприл переключала каналы на новом телевизоре Орион. После пары бокалов вина, к которому теперь она была неравнодушна, они решили, что телевизор был недостаточно велик. И недостаточно новомоден. Ведь Орион по привычке купила самый дешевый на рынке.
В ту же ночь они также решили, что Орион давно пора потратить деньги, которые прожигали дыру на ее банковском счете.
Судебный процесс прошел успешно. Это была не такая долгая и утомительная битва, которую предполагала Орион, поэтому теперь она ожидала подвоха. Когда кто-то выскочит из укрытия и, обнаружив, что она Дарби, запихнет ее в трейлер, опустошит ее банковский счет, и о ней все забудут.
Но, опять же, с ней уже приключился подвох десять лет назад.
Таким образом, юридические вопросы были решены без сучка и задоринки, поскольку огласка этого дела, каким-то образом, до сих пор оставалась в центре всеобщего внимания. Штат Миссури и вся страна в целом не могли позволить, чтобы девушки выглядели жертвами самого ужасного случая этого века.
Кто-то слил фотографии в общий доступ, отсюда и ярлык самого ужасного случая. Там оказались изображения приспособлений, которыми пользовались Твари, когда девушки плохо себя вели. Фото маски и цепей, кольев и кнутов с рыболовными крючками на концах.
А также фотографии самой Клетки. Пятен крови на полу. Потертых матрасов и могильной ямы на заднем дворе.
Для Орион все это выглядело таким… фальшивым. Нереальным, несмотря на то, что каждую ночь она видела это во сне, и вспоминала каждый раз, когда просто закрывала глаза, поэтому она слишком хорошо знала, что всё это было на самом деле. Но, увидев в новостях эти фото, которые были словно куски мяса, висящие перед бешеной, голодной толпой, это показалось каким-то чужим.
Мир превратил их страдания в источник прибыли. Может, чем больше это походило на кино, тем меньше люди задумывались о реальности того, что среди них живут монстры, которые могут похитить их детей прямо с улицы? Когда Жаклин умерла, и новости о ее смерти и похоронах просочились в массы, различные посты и обсуждения начали появляться в выгребной яме социальных сетей — места, которого Орион избегала любой ценой. В основном это были обсуждения прошлого похищенных девушек. «Некоторые из них были шлюхами», — писали они. Кто-то из них были «тусовщицами», как Жаклин. Другие «заслужили это». Орион изо всех сил старалась это игнорировать, чтобы сосредоточиться на предстоящей миссии. На монстрах, которые ее использовали.
Орион не сомневалась в том, что те самые монстры, которые пачкали матрасы своей грязью, все еще занимались подобными вещами. Их вечеринка сорвалась, но другая была всего в нескольких минутах езды.
Не было никакой надежды, что мужчины с такими потребностями, могли просто остановиться. Это был бизнес. Орион это поняла, когда одни и те же «клиенты» приходили снова и снова на протяжении многих лет. Те же запахи, насмешки и требования. Это были не просто двое бывших заключенных, которые похищали девушек с улиц. Это была целая гребаная система.
Орион планировала покончить с этим, начав с обожаемого доктора.
И деньги бы ей помогли. Месть была великолепна, когда ты была кровожадна, но, чтобы это могло сойти с рук, требовались финансы. Орион изучила все тонкости дел об убийствах в штате Миссури: что помогло поймать убийц, что они делали правильно, а что нет. Она знала, что для того, чтобы этот план сработал без ее разоблачения, и чтобы переиграть этот новый мир высокотехнологичных камер и точного анализа ДНК, ей придется быть умной, тщательно все спланировать, и ей понадобится куча денег. Беднякам не сходили с рук месть и убийства. Бедняков сажали за решетку, были они виновны или нет, и никто не обращал на них никакого внимания.