Она не была пьяна, но определенно ослабила запреты. Настолько, чтобы позвонить мужчине, в которого она была тайно влюблена, чтобы тот подвез их домой. Конечно, он ответил, и, конечно же, он появился в ресторане с легкой улыбкой и в потрясающей кожаной куртке.
— Ты пришла к Марии без меня и позвала, чтобы я забрал тебя, а кухня закрыта? Не могла позвонить на тридцать минут раньше? — спросил он с притворным гневом.
Эйприл ухмыльнулась. Нет, она лучезарно улыбнулась мужчине.
— О, так ты же не пускаешь углеводы и жиры в свое тело, в свой храм.
Он улыбнулся, нет, он просиял в ответ.
— Обычно так и есть. Но не в ресторане у Марии.
Эйприл закатила глаза, а затем протянула пакет, который прятала за спиной.
— Я не настолько эгоистична.
Их пальцы соприкоснулись, когда она протянула ему пакет. Если бы кто-то попытался описать Орион этот момент, она бы закатила глаза. Что-то произошло между ними от этого простого прикосновения. Что-то, что даже Орион, в ее холодном и пустом сердце, смогла почувствовать. Словно они двое только что поняли, что они – единственные люди, оставшиеся в мире.
Она чувствовала себя вуайеристкой, как будто подглядывала за чистым и правильным моментом, а сама уродует и пятнает его.
К счастью, как это бывает в такие моменты, все закончилось.
После этого все было нормально. Эрик поговорил с Орион, был вежлив, дружелюбен и приветлив. Они все сели в машину, говорили о простых вещах. Но в этом был какой-то подтекст. Даже кто-то несведущий в вопросах любви и романтики – кто-то чахлый, искалеченный на всю жизнь в этих вопросах – всё понял. Это чувствовалось в гребаном воздухе. Еще чуть-чуть и ее бы вырвало прямо на красивые кожаные сиденья Эрика.
Она была благодарна, когда он сперва подвез её. Надеялась, это было тактическим ходом. Надеялась, он сделает шаг навстречу Эйприл, хотя она была уверена, что все будет наоборот.
Эрик был из тех парней, которые провожают девушек до двери, поэтому он пошел с Орион. Его не убедить. Он также был из тех мужчин, которые приказывают Эйприл запирать двери машины, пока она ждет его возвращения. А она была из тех женщин, которые спорят.
По дороге к двери они почти не разговаривали. Какой-то случайный разговор, но Орион не хотелось светской беседы, и Эрик не возражал.
Она понимала, что идет рядом с человеком, который расследует совершенное ею убийство.
— Не облажайся, — сказала она, когда они подошли к ее двери.
Он удивленно приподнял бровь.
— Эйприл, — уточнила она. — Я плохо разбираюсь в чувствах. У меня их нет, как у других людей. Я больше не такая. Но я вижу Эйприл. Вижу тебя. Я видела, что происходит в недрах гребаного ада. Ты тоже это видел. Так что ухватись за эту добрую, сумасшедшую, маленькую сучку. Не валяй дурака. Не ищи оправданий. Просто держись за то единственное, что может дать тебе подобие счастья. По крайней мере, до тех пор, пока все это не развалится.
Орион была удивлена собственными словами. И тем, что она вмешалась в жизнь Эйприл. Жизнь полицейских. Было ли это из-за вина, или это была другая ее половина, освобожденная от монстра, наконец обретшая голос?
Эрик тоже выглядел достаточно ошеломленным, но, к его чести, не пытался отрицать то, что он чувствовал к Эйприл.
— Не облажаюсь, — сказал он. — Или, по крайней мере, я буду стараться изо всех сил.
Орион кивнула, чувствуя себя неловко. Она встретилась взглядом с его карими глазами.
— Если разобьешь ей сердце, я убью тебя, — этого она тоже не собиралась говорить. Она чертовски уверена, что не планировала относиться к этому так чертовски серьезно, но Эйприл что-то значила для нее, к лучшему или к худшему.
Что-то шевельнулось в глубине глаз Эрика. Заметил пустоту в ее голосе. Убийца здесь.
— Принял к сведению.
Она кивнула, затем открыла дверь, вошла и закрыла ее, не попрощавшись.
Она подождала, пока пройдет достаточно времени, чтобы Эрик спустился к машине, возможно, поспорил с Эйприл за то, что та не заперла дверь, а затем уехал.
Затем она подождала еще немного. Потом выскользнула за дверь.
Сегодня вечером кое-что прояснилось.
Она ничего не знала о любви и никогда по-настоящему не узнает. То же самое и с романтикой. Но она хотела вернуть в свою жизнь что-то первобытное, например, секс. Ей нужно было сделать это на своих собственных условиях, прежде чем она продолжит свой путь.
***
Орион поехала в бар.
Была ли это хорошая идея или нет, не важно. Она чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы не врезаться на машине в какую-нибудь семью прихожан. И она не особо беспокоилась о том, что ее арестуют за вождение в нетрезвом виде, учитывая, что она убила человека, и ей это сошло с рук.
Бар был недалеко.
Она намеревалась продолжать избегать крепких напитков. Ей нужна была ясная голова для грядущих событий. Но то, что она запланировала на сегодняшний вечер, не требовало ясной головы. Для этого требовалась смесь храбрости и глупости, что, кстати, было побочным эффектом двадцатидолларового коктейля.
Она хорошо выглядела. Как и все последние дни. Орион стала зависимой от одежды и покупок в интернете. Эйприл оказывала дурное влияние. Маленькая вторая спальня в ее квартире теперь служила гардеробной.
Она питала слабость к каблукам и носила их повсюду. Те, что были на ней сегодня вечером, были кроваво-красными, высотой шесть дюймов, от Маноло Бланик.
На ней была шелковая юбка с косым вырезом, доходившая до колен, и свободная прозрачная рубашка, под которой виднелись кружева лифчика. Орион выглядела сексуально. Она этого не чувствовала и никогда не почувствует. Но она играла свою роль.
— Почему такая девушка выпивает в одиночестве так поздно ночью? — спросил чей-то голос.
Орион закатила глаза. Она никогда, ни разу, не была в баре одна с целью подцепить парня. С другой стороны, у нее никогда не было возможности делать такие вещи. Но даже она знала, что это за подкат.
Обладатель голоса и банальной фразы был старше ее, но ненамного. На нем была розовая футболка и брюки, уродливые кроссовки, которые, как она знала, стоили триста долларов. Стрижка, как она подозревала, шла по той же цене. Она не выглядела бы как богачка, когда была моложе, но она быстро поняла, что современные хипстеры носят одежду, похожую на ее дешевое дерьмо из Уолмарта, и почему-то платят за нее в десять раз больше.
Кроме этого, на него не было противно смотреть. Борода ухожена с точностью до дюйма. Красивые глаза. Хорошая структура костей.
Орион ненавидела в нем все, включая то, как близко он стоял к ней. Но она держалась крепко. Если бы она могла убивать взглядом, то сделала бы это.
Она не улыбнулась. В ней не было веселья.
— Привет, я Брэд, — сказал он, когда она не ответила, совсем не смущенный её молчанием. — Ты просто горячая штучка, не против, если я буду тебя так называть?
Она стиснула зубы.
Она допила остатки своего напитка и оттолкнулась от липкой стойки. Встав, она сказала:
— Привет, Брэд. Я, на самом деле, против. Хочешь скажу, как меня зовут? — она ухмыльнулась, приложив ладонь ко рту. — Мое имя «пошел нахрен, я ухожу», — сказала она и направилась к двери.
***
Орион не совсем понимала, почему она не поехала домой после бара – в конце концов, ей не помешал бы сон. Она не понимала, почему продолжала идти к дому Мэддокса.
Она знала, где он живет, потому что пару раз довозила Эйприл, но никогда не заходила внутрь. Эйприл перестала пытаться приглашать ее.
Эйприл недавно написала ей, что она сейчас ест самые вкусные макароны с сыром на планете, которые приготовил для нее Эрик, вероятно, пытаясь отрезвить ее. Так что Орион была в безопасности на этом фронте.
Они жили в хорошем таунхаусе в хорошей части города. Не удивительно. Их родители, скорее всего, заплатили за это.
Мэддокс открыл дверь вскоре после того, как она постучала. Он все еще не спал, футболка была слегка помята. Волосы растрепаны, глаза налиты кровью.