— А так «горячо»? — Он заводит ладонь мне на живот. Ниже, ниже, вдоль молнии джинсов. Сжимает промежность, вынуждая привстать на носочки от острого приятного чувства. — Ненавижу, когда на женщине брюки. Юбка значительно облегчает процесс знакомства.
— Я не приглашаю тебя на кофе, — еще пытаюсь сопротивляться я, но уже понимаю, что это почти бесполезно.
— Наверное потому, что хочешь пригласить меня на секс?
— Ты совсем без тормозов?
Вместо ответа он разводит мои ноги, большим пальцем безошибочно угадывает то самое место между ног, надавливает на него и хрипло смеется, когда я поворачиваю голову и в бесконтрольной потребности сдержать стон цепляюсь зубами в его запястье.
У меня просто слишком долго никого не было. Нет никакой химии и магии, просто мое тело хочет этого мужчину.
— Я всего лишь не усложняю, Евгения. Мы же не школьники, чтобы начинать с записок в портфель.
— Двенадцатый, — выдыхаю я, когда двери лифта открываются на чужом этаже, и Артему приходится отпустить меня, чтобы нажать на кнопку.
Глава восьмая: Холостяк
Теперь я еще больше не понимаю, почему между нами не зашипело и не затрещало.
Всю неделю я жестко ебался с работой и Светкиными фокусами. Ожидаемо, разового секса хватило, чтобы она снова оказалась в своей стихии, снова «забыла», что я послал ее на хер и попросил выехать. А я… Мне было настолько по фигу, что я просто не хотел ничего выяснять. Снова. Устал опять доказывать, как мне важна тишина и ясный мозг.
Просто тупо пустил все на самотек: приходил домой, натыкался на брошенное на диване в гостиной мокрое полотенце, злился, швырял его в ванну, пытался напомнить, что женщина вроде как должна присматривать за домом, а не превращать его в конюшню. Мы ругались, Светка рыдала, мирились в койке. Я отрубался, утром уходил на работу — и все повторялось снова почти в тех же декорациях.
Н,о несмотря ни на что, в голове зудела мысль о другой женщине. Я не думал о ее глазах или волосах, не вспоминал улыбку. Во мне не было ни грамма романтической чуши. Я думал о том, почему, хоть ничего не произошло, Маленькая Деловая Женщина с мужским именем продолжает торчать у меня в голове. Не почему-то, а вопреки. И пришел к банальному выводу: это просто спортивный азарт. Она вроде как отшила меня, когда я ясно дал понять, что мы можем хорошо и без взаимных упреков провести ночь. Отшила, хоть и поплыла от моего поцелуя. И ее взгляд в тот момент… Уверен, если бы добрался тогда до трусиков мисс «Меня давно никто не целовал», они были бы охренительно гостеприимно мокрыми.
— Кофе готовишь ты, — говорит Женя, когда мы переступаем порог ее квартиры. — Я с дороги еле на ногах стою. И мне нужно в душ.
— Тебе нужно на мой член, — пошлю я, но уступаю ее желанию сохранить хотя бы видимость приличия.
У нее симпатичная студия, не очень большая, но как раз для женщины, которая живет одна. Есть рабочая зона, есть зона отдыха и даже оформленная гипсокартонными стенами гардеробная. Везде идеальный порядок, на полочках — всякие забавные мелочи, явно привезенные из рабочих командировок. Слишком… выхолощенная квартира. Так бывает, если хозяйка проводит дома только ночь в пустой постели, больничные или случайные дни, когда работы действительно просто нет. Так что я ни разу не ошибся в своем диагнозе.
Я делаю нам кофе: ей с ложкой сахара, себе двойной крепкий. Разваливаюсь на диване и лениво листаю каналы, пока в не начинает назойливо вибрировать телефон. Уже десять вечера, и в это время доставать может только Света. Что ж, завтра будет скандал на тему «с кем ты трахался всю ночь?!» — и я использую его как повод выставить эту женщину из своей жизни. На этот раз окончательно.
Женя выходит из душа в домашних шортиках и футболке, которая конкретно ей велика, поэтому свешивается с одного плеча, обнажая кружевную черную тесемку лифчика. А из шортиков просто отличный вид на симпатичные, не пересушенные, а нормальные женские ноги.
— Повертись. — Я выразительно усаживаюсь поудобнее. — Хочу оценить весь наряд и вид сзади.
— Не обольщайся — я просто не люблю маленькие халатики.
Она все-таки поддается, медленно, немного виляя бедрами, поворачивается на триста шестьдесят градусов и так же медленно подходит ко мне. Дрожит, когда я укладываю ладони ей на бедра и снова сжимаю, наслаждаясь видом вспыхнувших на фарфоровой коже красных отметин.