На красивом лице вновь играла приятная улыбка, что так часто вводила окружение принца в заблуждение. Джек усмехнулся, вытащил из кармана брюк часы. Золотая крышка с выгравированным на ней лунным ликом открывалась быстро... Джек неторопливо провел пальцами по позолоченной цепочке, словно пересчитывая многочисленные звенья. Он открыл часы и ужаснулся времени. Оказалось, что обед всего-то через пару часов…
Юноша посмотрел на улицу, оглядывая многочисленные деревья в цветастом королевском саду.
Листья на них зеленели на солнце, искрились, подобно дорогим изумрудам без огранки. Джек не скучал по дому, но до безумия хотел вернуться как можно скорее, рассказать родным радостную весть. Принц слишком любил это пьянящее чувство власти, заключенное в его изящных благородных руках. Он любил и холод камня, царивший в его комнате, любил затравленные взгляды горничных…
Если все пойдет так, как задумал сам Джек, Эльза примет предложение.
Младший сын короля станет правителем далекой страны, оставит старшего брата и отца с его многочисленными бастардами в теплом приветливом краю, чтобы затем вернуться лишь в гости, на краткий миг нечастых семейных собраний. Подобная перспектива, впрочем, ничуть не пугала.
Платье соскользнуло с узких плеч, шелковой лужицей растеклось на полу. Эльза сжалась при одной лишь мысли о предложении… Она провела в обществе Джека всего два дня. Несчастных, таких бесконечных. «И сможешь ты всю жизнь стоять за его плечом?» – спросила себя королева, взглянув в зеркало. Она рывком сняла с туалетного столика расческу и принялась водить ею по гладким светлым волосам.
Глаза Джека имели тот же холодный оттенок...
Когда Эльза спросила Анну о их цвете, та громко заявила: «серо-голубые». Но Эльза видела в них лишь лед, прозрачный и чистый, как талая вода. Она выбирала светло-голубые платья и всегда старалась добавить: «Под цвет моих глаз». Почему же глаза Джека ей казались именно серыми? Как сталь, режущая мягкую плоть человека, как небо, затянутое грозовыми тучами…
Толстые бархатные перчатки мазнули кожу пальцев. Эльза вновь почувствовала то неприятное жжение от тяжелой ткани, но лишь плотнее стиснула губы. Она хорошо помнит свой урок, вызубренный в далеком детстве. «Молчи, терпи, от всех укрой», – пронеслось в голове. Королева не в первый раз натянула фальшивую улыбку и гордым шагом прошла к двери. Ручка скользнула в ее руках, и петли противно скрипнули, подавшись вперед…
3. И тьма не спрячет от тебя
– Нет, это какая-то ошибка, – шикнула Эльза, комкая листок пожелтевшей от времени бумаги.
Первый советник неприятно поморщился, неодобрением встретив королевский жест. Бумага – вещь ценная. Он мог бы соскрести с измученного листка густые чернила и вновь написать на нем послание, готовое отправиться в долгий путь. В конце концов, Эренделл уже давно испытывает трудности с финансами, и даже малая экономия могла хоть как-то отсрочить неизбежный финал, дать королевству шанс на спасение, время, что дороже любого ресурса.
Советник Вильгельм нахмурил густые брови, поправив круглые сильные очки, что сползли по его тонкому изящному носу. Темно-голубые глаза мужчины утопали в мелких морщинах, становясь меньше, чем были на самом деле. Королева сидела к советнику спиной и тяжело дышала, перебирая сваленные на рабочий стол бумаги. Бархат ее перчаток противно шуршал, касаясь писем и документов, и Эльза каждый раз кусала измученные губы, слыша этот мерзкий звук.
– Боюсь, что ошибки нет, – признался Вильгельм, поведя широкими плечами, – Портовые грузчики прислали квитанцию всего пару часов назад.
Тишина резала слух, напрягала королеву еще сильнее.
Эльза смотрела в окно перед собой, наблюдая за тем, как радостно Анна собирала цветы, прощупывая их сквозь мрак позднего вечера. В королевском саду их было слишком много, чтобы позволить цветам вот так просто нежиться под солнцем, осыпаясь в срок. Девушка по очереди подносила их к светло-рыжим волосам и оборачивалась к Кристоффу, чтобы спросить о чем-то. Должно быть, сестра выбирала цветы для венка, что в день свадьбы украсит ее голову.
Как Эльзе хотелось быть на ее месте… Нет, она не спешила выходить замуж, не искала большой и чистой любви из детских сказок... Анне совершенно не нужно было думать о нуждах скромной страны, притаившейся посреди холодного океана, сестре не нужно было жертвовать собой во благо целого народа. Анна вольна в своих решениях, она может делать все, чего пожелает. Эльза же связана по рукам и ногам. Ей остается лишь ждать того дня, когда долг плотнее прижмет ее к стенке, заставив принять предложение надменного принца.
Джек так и не уехал.
Он остановился в комнате, расположенной неподалеку от спальни самой королевы, и каждый вечер выходил в пустой мрачный коридор, надеясь на их новую встречу. С момента странного разговора прошло три-четыре дня. Свадьба Анны все ближе и ближе, счастливая дата подбирается слишком близко. Сестра так спешит, она вечно торопит события… Знаменательный день состоится так скоро.
Анна скрылась за поворотом, увлекая за собой и довольного Кристоффа. Светловолосый великан топал за своей принцессой так неуклюже, так преданно быстро, что Эльза невольно улыбнулась. Жаль только, что подобным теплым мыслям нет места в столь горькую минуту. Советник прочистил горло, заставив девушку вновь опустить глаза к бумагам.
Король Фридрих – гордый властитель самой богатой из ближайших стран, повысил цену на свои товары. Отныне фрукты, что поставлялись в холодный Эренделл морем, стали неподъемно дороги в цене. Умудренный жизнью советник рассказал Эльзе, что своенравный король слыл до жути злопамятным. Совсем недавно королева Эльза имела смелость поднять налог на выгрузку товаров в ее порту… Всего-то на пару золотых монет. Должно быть, Фридрих решил, что цена его фруктов должна подняться втрое больше.
– Принц Джексон Фрост остался во дворце, Ваше Высочество, – тактично произнес Вильгельм, окинув взглядом комнату.
В рабочем кабинете Эльзы стоял густой мрак. Лишь маленькая керосиновая лампа, оставленная на письменном столе, разгоняла его к темнеющим углам. Лицо королевы горело под желтыми лучами огня, а в глазах виднелись драгоценные камни. Советник скромно улыбнулся, встретив недоумевающий взгляд своей правительницы. Он не отвернулся, но позволил себе чуть нахмурить лоб, словно отчитывая ее за непонятливость.
– И что Вы предлагаете, Вильгельм? – спросила Эльза.
– Боюсь, что Вам придется нанести ему визит, – не скрывая улыбки, произнес первый советник.
Мужчина не знал о том неприятном инциденте в коридоре второго этажа. Эльза никому не сказала о странном, но выгодном предложении, и словом не обмолвилась о том, что ее пугает само присутствие принца Джексона. За обедом, за завтраком, за ужином… Он неизменно садился напротив нее. Каждый раз, поднимая глаза, Эльза встречала на себе его пристальный взгляд. Ледяные иглы прорезали ее бледную кожу, а пальцы начинали дрожать…
Но советник замечал лишь эти чудные улыбки, адресованные его молодой и пышущей красотой королеве.
Он и подумать не мог, что столь благородный молодой человек может оказаться мерзавцем, бесконечно жестоким человеком. Вильгельм всегда находил Эльзу прехорошенькой молодой особой, и не был удивлен тем вниманием, которое ей оказывали пылкие юношеские сердца.
Советник многозначительно улыбнулся, но Эльза не смогла улыбнуться в ответ. Мрак накрыл ее лицо, и близорукий Вильгельм сам дорисовал картинку. Ему показалось, что щеки девушки украсил яркий румянец стыда, а тонкие ниточки чувственных губ растянулись в улыбке, что свидетельствовала о наслаждении. Странно, что мужчина никогда прежде не замечал этого кокетства.
– Навестите его, Ваше Величество. Я уверен, что принц послушает Вас, напишет отцу письмо с советом… Говорят, король Фридрих очень ценит своего младшего сына.
Королева вновь отвернулась.
Перо, зажатое в ее тонких пальцах, жалобно скрипнуло. Эльза знала, что Эренделл может отказаться от сладких, но почти не нужных фруктов, что поставляются лишь из далекой туманной страны, отказаться от горьковатого на вкус мяса, дорогого кофе… Но не от овечьей шерсти, из которой вяжется почти вся теплая одежда. Эренделл не может остаться и без специй, люди не смогут мариновать продукты, заготавливая их на долгую зиму. Морозы северного края суровы, Эльза понимала это как никто другой…