– Тихо, – шепнул он снова, мощной рукой пригладив прядь ее серебристых волос. – Пошли отсюда, пока твой муженек нас не увидел, – властно велел он пленнице, потянув девушку за собой.
И принц толкнул ее вперед, перед собою. Эльза стояла лицом к Джеку, двигалась ему навстречу, но уже без прежней радости. Девушка холодно глядела перед собой, удивляясь тому, как быстро изменилось ее настроение. Королева чувствовала, как гулко сердце бьется о ее ребра, словно бы подталкивая легкие к грудной клетке.
Девушка крепко сжала кулаки, словно бы намереваясь пустить их в ход при первой возможности. Ее бледные щеки озарил румянец, и страх мешался с гневом, с отчаянием в ее пугливой мягкой душе. Свобода близка, свобода далека, свобода… Желанна. Королева дернулась, попытавшись выпутаться, но Бертрам сильнее прижал ее к себе, все больше и больше попуская приличия. Он оказался сильнее, чем был с виду, он не стал стрелять, хотя мог бы.
– Не нужно глупостей, – прошипел он в самое ее ухо. – Скоро ты увидишь Джека. Совсем скоро…
– Где Тандо? – спросила Эльза, не придумав ничего лучше.
Он промолчал.
И Леденящий страх сковал сердце девушки сильнее. Слышала ли королева выстрел до этого момента? Что с ребенком? Она плотно стиснула губы, думая о том, как призрачно теперь ее спокойствие. Да пусть он похитит ее, пусть спрячет в затерянной на краю света пустыне и заморит голодом… Что же будет с Эренделлом? Что будет с бедной Анной и ее малышом?
– Эй, Джек! – крикнул мужчина, подтолкнув Эльзу вперед. – Джек!
Король обернулся. Лицо его приобрело странное выражение животной злобы. Дикое, гнусное выражение, которого Эльза испугалась в первые секунды. Девушка закусила губу, виновато глянув в его сторону. Она словно извинялась за то, что попалась в лапы монстра вот так просто, и теперь доставила мужу хлопот. Но извиняться должен был Джек: он не смог защитить ее.
– Скажи своим псам, чтобы убрались! – со злостью прошипел Бертрам. – Или никто из нас не получит ее.
Как это унизительно. Эльза опустила глаза. Она чувствовала себя не человеком, но самой настоящей вещью, и новая волна стыда прокатилась по ее телу. Но в этот раз она стыдилась не того, как легко попала в чужие руки, поддавшись слабости. Она думала только о том, как ошибалась на счет Бертрама. В их первую встречу он казался ей таким галантным, таким приятным мужчиной…
Эльза в очередной раз упрекнула себя за то, что совершенно не разбирается в людях. Подлецы ей кажутся обычными смертными, а любящие и милые люди – злобными и жестокими… Скрытными и нелюдимыми. Подумать только: Джек, что с самого начала обращался с ней так плохо – в сотню раз благороднее чинного и приятного с виду старшего брата.
Юноша махнул рукой команде, и матросы его медленно спускались вниз. Один за одним, и каждый бросал на королеву сочувствующий взгляд, в котором было и любопытство и укор ее действиям. Один из самых крупных ребят посмотрел на Джека перед уходом и вполголоса спросил у того что-то, в ответ получив только короткий кивок. Последний из них скрылся в ночи, оставив враждебно настроенное трио в окружении тихой песни волн, бьющих корабль по бокам.
– Славно, – голос Бертрама обрел неприятно-взволнованный оттенок. – И как же ты меня нашел? – спросил он.
– Я не тебя искал, – со злостью в голосе ответил Джек. – Отпусти мою жену.
– Она не хочет тебя видеть, – злорадно крикнул мужчина. – Кто же захочет видеть убийцу, Джек?
Даже в темноте можно было видеть дрогнувшие губы Джексона.
Бертрам, похоже, не замечал запечатанных льдом люков и надеялся, что его люди вот-вот вскарабкаются на палубу, чтобы своими руками покончить с его надоедливым братом и избавить короля от этой работы. Бертрам нервно повел плечами. Пот выступил над его верхней губой, и лунный свет играл с его лицом, превращая приятную внешность в безобразную маску.
Эльза чувствовала дрожь. Все отчетливее и отчетливее… Бертрам не знал, что делать дальше. Он, видимо, не привык, что планы его срываются так легко. Джек же выражал ледяное спокойствие. Он с выдержкой боевого пса глядел на старшего брата, готовясь кинуться вперед в любой удобный момент. Только бы он не навредил Эльзе…
– Какой же ты… Назойливый, Джек, – прошипел Бертрам, прижимая королеву к себе сильнее. – Разве ты не видишь, что противен нам обоим?
– Нет. Здесь темно, – процедил Джек.
– О, эти твои шутки… – ответил Бертрам. – Но от убийства не отшутишься, от своей натуры нельзя сбежать колкими словами, братец.
Джек не дрогнул. Он стоял прямо, и морской ветер трепал полы его черного плаща. Эльза молчала, боялась хоть одним своим словом задеть Бертрама, заставить его совершить непростительный поступок. Палец его задержался на курке, взведенном для скорого выстрела.
– Отпусти Эльзу, и пусть она сама решит, куда ей идти, если мое общество ей противно, – прошипел Джек.
Королева слабо улыбнулась. Нервно. Губы ее дернулись, и один из уголков чуть приподнялся. Девушка застенчиво, полная надежды, шагнула вперед… И пальцы Бертрама на секунду разжались, словно он думал отпустить королеву из рук, разрешить ей сделать выбор. Но наследный принц так и не решился. Он только прижал ее к себе сильнее, почувствовав движение.
– И ты готов убить Эльзу? – спросил Джек, приподняв бровь. – Потому что сам выбрал не ту девушку…
– Не готов, – ответил Бертрам, снова убрав мушкет от ее виска. – Но ты… На тебя я не пожалею пули.
И Бертрам направил пистолет в сторону Джека. Юноша не успел среагировать, он только дернулся в сторону, услышав громкий выстрел. Запах пороха прорезал ночной воздух, отодвинув на второй план даже соль в налетевшем ветре. Больно, гадко… Что-то теплое в его груди дрогнуло.
Холодок прошел по спине девушки.
Она дернула руку наследного принца вверх, заставив его промахнуться. И не просто… Не просто так дернула, использовав человеческие силы. Девушка сковала его ладонь морозом, чтобы пальцы больше не могли жать на проклятый курок. Воспользовавшись замешательством брата, Джек выхватил жену из его липких рук. Эльза благодарно прижалась к нему в этот момент… Сколько эмоций было внутри нее, сколько противоречивых чувств.
Бертрам громко вскрикнул, схватившись за обожженную холодом руку. От страха. От внезапно возникшей боли, сковавшей его кисть он разозлился сильнее. Девушка глянула на него, гордо задрав подбородок. Пусть. Пусть теперь он страдает, пусть волнуется из-за этого. Королева оскалилась.
– Вы…– злобно шикнул он. – Парочка…
И он запнулся, глянув на Эльзу. Да, эти силы – омерзительны, неправильны, не должны существовать… Но пусть внутри нее таится что угодно. Пусть она и была змеей, прячущейся за камнями. Минутная злость стихла, стоило наследнику увидеть хорошенькое лицо королевы, и он ринулся вперед, решив вновь завладеть ею. Но теперь уже не так мягко…
– Не смей! – крикнул Джек, преградив ему путь.
– Я убью тебя, Джек, – прошипел Бертрам. – Убью тебя…
И Эльза не смогла выдержать этих слов.
Ее нежная белая рука, освещенная молочным лунным светом, взметнулась ввысь. Девушка вновь заморозила Бертрама… Только в этот раз его всего. Не выбрав только руку или ногу, только кисть или шею. Она превратила мужчину, которого так боялась в ледяную глыбу, в кусок цельной льдины. Холодной, мертвой, неподвижной.
– Эльза, – шепнул Джек, глядя на брата.
– Только… Не суди меня, Джек. Давно следовало… Давно следовало сделать это.
И юноша прижал ее к груди. Холодный ветер принес с собой соленые брызги. Король и королева долго стояли под луной, обнявшись, словно не видели друг друга многие-многие годы. Эльза чувствовала жар, пылающий в ее трепещущей душе, ощущала и озноб, бивший ее сейчас. Она поняла чувства Джека, поняла этот стыд, что мучил его раньше. А ведь он даже не убивал Катерину, не трогал ее в тот злосчастный день… Только помог случившемуся случиться.
– Не бросай меня, – шепнула она, прижимаясь к нему. – Никогда.