- Да, - Согласилась я с улыбкой, - нужно было тебя ставить… в угол, причем с раннего детства.
- Вот видите! – кивок в мой стороны, и едкое напоминание мне: - а кто-то обещал мне памятник, не помнишь такую.
- Это помню, а какой именно памятник нет.
- За терпение… вселенское.
- Так тебе посмертный воздвигнуть или прижизненный в том самом углу?
Он сжал меня своей ручищей, прошептав на ушко: - С сегодняшнего дня начнем поиск угла в нашем доме.
- А пошли сейчас. – Внесла я конструктивное предложение.
- Оля…. – вздохнул мечтательно муж.
- Хм, простите, что прерываю, - призвала нас к порядку Ева, - Алексей, а ситуация с принятием вас за вора, произошла при каких обстоятельствах?
- При веселых. На празднике в честь пополнения нашей семьи.
- Никто не родился, - ответила я на удивленный взгляд ведущей, - скорее примкнул.
***
После длительного массажа и новой порции проклятий при переселении на кровать, в четвертом часу ночи Богдан Петрович уснул. Раиса несколько раз порывалась, вызвать машину, чтобы меня доставили домой, но я стоически отказалась:
- Если корч повторится, мне лучше всего быть рядом. Вы тоже ложитесь.
- Я постелю тебе в гостиной.
- Спасибо. – Через минуту она позвала меня и, указав где ванная, и какую майку я могу использовать в виде ночнушки, ушла. Но через минуту вернулась:
- Оль, я… о таком же не принято разговаривать, - начала она туманно и издалека.
- Скажите прямо, как в прошлый раз он сорвал спину?
Внимательный взгляд от женщины от меня не укрылся, выдержала ее молчаливое сканирование на честность и кивком побудила к повествованию: - так как?
- Поднял меня на руки. Но я была против…
- И вас он не послушал, - произнесла я без укора. – Все в норме. Это у них семейная традиция.
- Поднимать на руки.
- Не слушаться. – Я села на разложенную софу и сцепила дрожащие руки, еще не хватало, чтобы она из-за меня беспокоилась. Но теперь есть шанс прекратить его срывы и уверовать в скорейшее выздоровление на все 99,9%. - Раиса, мне жаль, что у него наметился очередной срыв с последующими неприятностями, но… - это я выделила, - я очень рада, что теперь удостоверилась в своих догадках.
- Мы же…
- Не давали повода, все верно. Точнее вы не давали, и вас я видела редко, а вот особое отношение к вам со стороны Богдана Петровича приметила давно. – Улыбка коснулась ее губ. - И я очень рада, что они подтвердились.
- Почему? – с интересом спросила она.
- Мне нужна помощь. Проведение кифопластики уже не моя блажь и перестраховка, а необходимость. С вами он в любом случае будет стремиться к активному образу жизни, так?
- Ну, я…
Меня неправильно поняли, пришлось изменить вопрос: - Вы знакомы с ним более моего. Он вообще активен?
- Д-да.
- И это замечательно. Но я не хочу видеть, как мой труд, раз за разом рушится, а он опять переживает боль. Вы наверняка так же.
- Что нужно от меня?
- Поддержите меня в вопросе с исследованиями и анализом нынешнего состояния, а затем и операцией. - Взглянув на нее, предупредила честно: - Упираться будет, но вы сможете.
- А если нет?
- Тогда в моем рукаве закончатся все козыри. А без козырей я играть не смогу.
- Вы его бросите? – возмутилась Раиса, гневно сверкнув глазами. – Но он только сейчас перестал быть агрессором!
- Я исполню условия договора, известные всем его участникам. Если он желает вернуться в прошлое, это его право. У нас с вами три месяца, при его согласии этого вопроса не возникнет.
- Три месяца. Хорошо.
- Раиса, …возникнут подергивания ног, не мешкая, будите меня. – Кивнула и вышла.
Я засыпала с мыслями, что за мое расчетливое отношение к восстановлению здоровья Богдана Петровича она, как любящая женщина, обиделась не на шутку. И если надавить на клиента в вопросе их отношений, он попадет в хорошие руки и под постоянный присмотр. Только бы получилось.
***
Через три с половиной месяца я фактически неслась на Дагестанскую сломя голову и, перепрыгивая через лужи, потому что такси заглохло на повороте, а я уже основательно опаздываю на службу. Не сделай я изначально глупости, наверное, успела бы все, но кто не был глуп…
Моя ошибка проста и гениальна - ответила на запоздалый звонок Леши и, прикусив губу, слушала его два с половиной часа. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Смешно получилось, он удовольствовался моей фразой: «все хорошо» и начал рассказывать о себе. И не зная, плакать или смеяться повела себя как прежде, словно бы надежный старый друг, который и выслушает и поддержит. А главное никогда не позволит узнать, что за кошки на душе скребут. Итак…, он, обдумав все и взвесив, переехал в Москву, снял помещение для кабинета зубного протезирования, залез в кредиты и взял оборудование, сейчас набирает клиентов и очень радуется первым прибылям.
Поэтому Леша так долго не выходил на связь. Но вот я ответила, и он очень счастлив, слышать мой голос, ведь с другими так не поговорить. Я сглотнула, подступивший к горлу ком, и, стараясь не выдать себя, тихо спросила: - Наташа с тобой?
- Нет, она дома.
- Вы что, расстались? – укор хорошо скрыл надежду, и я подавила тяжелый вздох.
- Что ты! У нее учеба, сессия, приедет, когда я приготовлю все необходимое.
- Ты молодец. – Похвала далась с трудом и горьким смешком отчаяния, который Леша не заметил.
- Я, да! – в отдалении послышались чужие голоса, и он радостно возвестил: – Тут знакомые пришли, я должен отойти, давай завершим.
- Давай.
- До связи, Ольчик! Целую!T! – и поспешил отключиться.
Не думала, что меня этот разговор заденет, но общение с Лешей вылилось в два дня уныния. Сережина попытка развеселить потерпела фиаско, и на пикнике в кругу его друзей я раскисла окончательно. После этого Богдан Петрович вызвал в кабинет для общения наниматель и сотрудница, а не больной и доктор:
- Не знаю, что у тебя произошло, но видеть в таком состоянии на бракосочетании я не хочу.
- Вы меня увольняете, - отрешенно спросила я.
- Нет, Оленька. Отсылаю домой на неделю.
- А как же…?
- Приглашу тебе замену. Не сомневайся, процесс мне известен, отслежу, чтобы без ошибок.
- В этом не сомневаюсь, но попрошу вашу невесту ... - лукаво прищурилась, - а то вдруг увлечетесь и передавите...
- Оля, что за намеки? – нахмурился для вида, а у самого глаза на дверь косят, вдруг Раиса войдет.
- Никаких намеков. Так я могу идти?
- Да, твой поезд через два часа.
От такого радостного сообщения я, перегнувшись через его стол и сжав сухую кисть, искренне поблагодарила: - Спасибо!
- Уже очнулась? Нужно было раньше предложить?
- Да. – Отозвалась уже, будучи у двери.
- Или если тучи прошли, останешься? Что скажешь?
- Я пошла собираться.
Уезжала на четыре дня, вернулась через неделю, конечно с разрешения главы семьи Краснощек, но всему виной закадычная подруга Люся, по которой соскучилась безмерно. Плюс еще во Львове замешкалась, забыв о времени и вот теперь бегу…
- Оля! – недовольство вредного Селози не выдерживает даже мой телефон, очень вовремя сообщив, что батарея вот-вот сядет. – Где ты запропастилась?
- Подарки искала! – огрызнулась я. – Не могла же я без подарков примчаться на свадьбу!
- Где ты? – тихо, но все еще зло поинтересовался он.
- Дома.
- Что ты там делаешь?!
- Бегу одеваться! – у меня такси заглохло на повороте.
- Зачем ты туда ехала? Я взял твое платье синее… - прорычал он зло и гудок батареи перекрыл его ругательства.
Просто великолепно, он думает, я надену то платье, в котором уже щеголяла на двух семейных вечерах? И где я его одевать буду в парке? За машиной, в кустах, за общественным туалетом? А о белье под платье он подумал? Там не подойдет любое! А о туфельках и косметичке с украшениями? Не, блин, не думал. Главное платье взял! Удружил…