После церемонии все мы слаженно собрались и загрузились по машинам. Алексей сегодня был без супруги, поэтому мне отвели место в его машине рядом с водителем, а вот Сережа и Гав сели сзади. Гнетущее молчание между ними говорило о надвигающейся грозе, своеобразное затишье перед бурей.
Приехали, заняли свои места, поздравили хором молодых, отсчитали время затяжного поцелуя, и не успели отзвучать первые тосты, младший утянул меня танцевать. Странное дело, сам он зол на свою подругу, а с вопросами пристает ко мне.
- И где ты задержалась?
- Вначале дома, потому уже тут, во Львове.
- А говорила с кем?
- Ты о чем?
- Оля твой мобильный два часа подряд был занят.
- У него очень старая модель, но очень добротная система. Поэтому вторые входящие мой телефон не ловит.
- Я это уже понял. – Скрипнул он зубами. - С кем ты говорила?
- А представляешь, у меня есть друзья готовые общаться более получаса по телефону.
- Я в этом не сомневался. Эти друзья такие же, как тот?
И с чего вдруг я должна отчитываться?
- Разве это имеет значение?
- Имеет. Мне искренне жаль отца.
- Мое опоздание Богдана Петровича ничуть не расстроило, и если ты…
- Кто говорит о расстройстве? Я о разорении. Если поле каждого дружеского звонка ты будешь выпадать в осадок, отец разорится на твоих отправках домой.
- Это ни в коем случае не ударит по бюджету вашей семьи. Он не так часто звонит.
- Будет лучше, если ты сократишь с ним общение до нуля.
Может быть и сокращу, может быть и нет. Я сама еще не решила, что мне делать со своей глупостью. Да, слышать его все еще больно, и очень обидно за себя, но и расстаться с Лешей я все еще не готова. Почему-то мысленно цепляюсь за него, как за последнюю соломинку и никак не отпущу. И в этом я с трудом призналась сама себе, как и в том, что удерживать образ рыцаря становится все больнее.
Посмотрела на Сережу снизу-вверх, раздумывая над тем, имею ли я право давать ему советы на любовном фронте, раз уж он первым начал. А младший Краснощек вскинул бровь и ухмыльнулся: - Решилась?
- Решилась… и хочу сделать встречное предложение.
- Какое?
- Расстанешься с Котенком Гав?
- С кем?
- С Катей твоей.
Прозвище для новой девушки Сергея было выбрано неспроста, хотя на персонаж из старого советского мультфильма она похожа менее всего. Во-первых: прозвище соответствует мягкому обращению по имени, его новую пассию зовут Катей, а во-вторых: она, конечно девушка, и умеет быть милой, но в спектре ее голосовых комбинаций преобладает гавканье. И каким бы ни был повод, у нее через раз получается то погавкать, то порычать. В прошлом, когда пара только начала встречаться, я удостоилась разъяренного лая девушки, причина была нелепой - назвала мотоцикл ее бывшего парня - хрустиком. Знала бы, как она отреагирует, вообще не общалась бы с ней, и не пыталась бы навести мосты.
Более двадцати минут Катерина как, бешенное животное, с пеной у рта доказывала, что монстр на котором гасает ее… то есть не ее, бывший, но все еще очень дорогой Витек – это не хрустик, а почти Harley-Davidson. Чтобы не быть укушенной, пришлось тихо и мирно согласиться и сбежать.
- Почему я должен с ней расстаться?
- Если не ошибаюсь, последняя ее выходка основательно подпортила твое имущество. Кстати, из ее слов выходит: она сильная до жути и в последнем споре двинула тебя так, что вы чуть было не въехали в столб.
- С тобой я это имущество чуть ли не разбил. – Напомнил хмурый партнер по танцу об аварийной ситуации в нашу первую совместную поездку.
- Хочешь сказать, что твое авто осталось целым? – он хмыкнув отрицательно помотал головой. – И во сколько обошлись кузовные работы?
- Мы обошлись без вмятин. Потребовалась лишь покраска и шлифовка.
- А ноут, подаренный тобой, вернуть с того света удалось?
- Его повреждения были не сопоставимы…
- С жизнью?
- С нормальным функционированием. – Завершил Сережа.
- Зато… в этом есть огромный плюс! – решила я внести позитив в наш диалог.
- Какой?
- Она дала тебе понять, что указывать ей на что-либо ты не вправе.
- Знаешь, Сморчок…
Вот опять злится на нее, а срывается на мне. Спасибо, знать не хочу, что он сейчас скажет. Я улыбнулась и нанесла еще один укол:
- Кстати, ты наверняка так же не вправе спросить, где золотой браслет. Предположительно она его уже толкнула в ломбарде, но уверена, тебе даже этого знать не положено.
- Что? – он стал как вкопанный. - Оля, не наговаривай!
- Хорошо. Я помолчу.
Молчать мне теперь можно было сколько угодно, потому что, как говорится, направление для размышлений дано, заявления мои обоснованы, примеры приведены. Так что не было ничего удивительного в том, что он сам через минуту поинтересовался:
- С чего ты взяла?
- Что взяла? – пусть лучше уточнит вопрос, чтобы я не сказала еще чего-нибудь нелицеприятного о Котенке.
- Я о браслете. С чего ты взяла, что она сдала его в ломбард?
Посчитав опасным заявить в лоб, что я его сегодня видела в витрине, пошла окольным путем:
- На твой день рождения она пришла в полном комплекте и долго и нудно хвасталась: серьгами, цепочкой с кулоном и браслетом. – Мой партнер задумчиво кивнул.
– А на маевке появилась без сережек, помнишь?
- Нет.
И правильно, что не помнит, они тогда крупно повздорили, и Катерина на следующий же день уничтожила ноутбук. Продала ли она его на запчасти или нет, но ультратонкий ASUS с алюминиевым покрытием более никто не видел.
- А ладно, это уже не так важно, потому что сегодня она себя украсила только кулоном из того золотого набора. – Отмахнулась я.
- В смысле: только кулоном?
- В прямом. Кулон из набора, а цепочка уже не та. И возникает вопрос: ты не в курсе ее бывший… Витек свой байк восстановил или все еще копит на детали?
- Оля… - выдохнул Сережа и даже как-то не зло, а с разочарованием.
- Извини за правду жизни. Но она нигде не работает и вряд ли окончательно порвала с тем, потому что до сих пор пытается искусать первого плохо отозвавшегося о нем. К тому же вы начали встречаться, как раз после того как байк у Витька накрылся медным тазом.
- Извини… - на этом меня оставили одну в середине танцпола.
- Извиняю.
Кажется зря я наехала на его Котенка Гав сегодня, но он сам придерживается мнения: «лучше раньше, чем поздно и тем более лучше, чем никогда». Кто ее знает, вдруг опять попросила что-то преподнести, а он уже купил.
Не прошло и получаса, меня пригласил на танец сын Раисы, тот самый Александр. Метр шестьдесят с кепочкой в прыжке, смуглый веселый и находчивый ловелас лет так двадцати восьми. Спортсмен и заядлый гуляка. Он, не прерывая комплимента, какая я красивая, заявил о том, что знаком со сливками Львовского общества, тусуется в самых дорогих клубах, но такой красоты, как я, не видел.
Спасибо, ему большое. Но пусть тусуется там и далее сам. Не дождалась окончания лирической песни, потому что в меру приятный Алекс был уже не в меру пьян. Лапать не лапал, но держал очень крепко и слишком близко, так что запах выпитого им я распознала быстро и это многократно усилило желание вырваться из цепких лап. Поблагодарив за танец, и поспешила скрыться. Но не тут то было, возле туалетов приметила злую Гав, пришлось вернуться в зал, а там как назло стоит Александр с распростертыми объятьями - меня дожидается.
И не то, чтобы с перепугу, но как-то очень резко я свернула направо, и столкнулась с препятствием.
- Опять? – вопросило препятствие голосом Алексея.
- Из-звините…
- Нет, не извиню.
Я шагнула в сторону и подняла глаза вверх: - То есть как, нет?
- Пока со мной не потанцуешь, не извиню. – Заявил он, с легкостью перейдя на «ты».
- Но там никто не танцует, - я указала на опустевшую площадку, - и музыка не подходящая.
- Подождем.
- Но…
- Оля, ты мне должна.