Мои успехи… он никогда не интересовался ими, наоборот, старался рассказать о себе и последних достижениях Наташи, о его планах на будущее. Можно было бы не удивляться, ведь, я во всем без исключения Лешу поддерживала, даже больше, чем себя. Вот и сегодня в первое воскресенье декабря он позвонил, чтобы обрадовалась за него:
- Ольчик! Я еду к ней, еду, слышишь? К Наташе в Днепр!
- Здорово. А надолго?
- На неделю, а может быть и две.
Закатила глаза под потолок и постаралась взять себя в руке. Исходя из того, что он мне в прошлый раз рассказывал, бросить все сейчас и уехать более, чем на три дня - невероятная глупость.
- Леш, двухнедельный простой значителен, как отразится на твоем деле?
- Все получится, не бузи. Я к Натке еду! Соскучилась моя детка... зовет домой. Ты ж понимаешь! – понизил он голос, намекая на ее тоску. - Обещала грузинских пельменей налепить! Тех самых с юшечкой.
- Хинкали.
Мой горький вздох он не заметил. И повеселел вдвойне и подвел черту своему диалогу:
- Короче, Ольчик, я на обратном пути к тебе точно заеду. Жди!
Сердце сжалось и горло сдавило. Я с трудом ответила: - Хорошо…
- Все! Я пошел, пиши, если что. Целую!
Ответа он не ждал, в трубке раздались гудки. Навалилась слабость и опустошение. Он едет к ней. Надолго. Какая же я глупая…! Что толку проклинать его, если привязанность сидит в тебе? И я боюсь ее искоренить, отбиваясь глупой отговоркой: «я ему нужна». А на внутренний скептический вопрос: «Нужна ли?», отвечать, глотая слезы: «но ведь в сентябре я помогла… И много позже тоже! Я его выслушивала, и он благодарил за это». Но я не благодарности ждала, а такого же, пламенного отклика и проявления интереса.
Глупая… ты ему не нужна. В качестве подруги никогда не была нужна.
Уткнувшись в книгу, которую читала до его звонка, я пролежала час, а может и больше, отказалась от ужина, и не спустилась бы вниз до утра. Но Ричард, как он это делает по обыкновению, попросил воды и уткнулся носом в мое ухо. Пить на кухне он не любил и проделывал это только в моей комнате.
- Умеешь же ты давить на совесть, я погладила золотистую шкуру и медленно поднялась. – Хорошо, сейчас принесу.
В темную кухню спустилась после десяти вечера и замерла на пороге, еще не полностью осознав, почему остановилась. Богдан Петрович и Раиса уехали в гости, Сергей у себя и лишний раз в кухню не спускается. Выходит в доме только я и мое больное воображение. Звука чужого дыхания или шороха одежды не было слышно, но предчувствие, что кухня не пуста, горит в мозгу красной лампочкой. Я медленно потянулась к выключателю и на всякий случай спросила: - Здесь кто-то есть?
- Я есть не вклю… - в следующее мгновение свет вспыхнул, озарив чисто убранную кухню и развалившегося на стуле зажмурившегося Алексея, - …чай! Оля…
- Ой, блин, извини. – Отключив верхний свет, активировала освещение под навесными шкафчиками.
- Так будет лучше, я за водой для четвероногого принца, - пояснила неизвестно зачем и, включив воду, наполнила миску Ричарда. - Ты давно здесь?
- Полчаса.
- А во Львове?
- Часа два. Зря приехал.
- В смысле – зря? У тебя что-то не получилось?
- Можно и так сказать. – Он потер переносицу, так ты Ричарду воды несешь?
- Ой, да точно! Сейчас…
Я поднялась наверх и быстро вернулась:
- Кофе будешь или чай? Могу бутерброды сделать.
- Да, буду.
Отвлекая себя от грустных мыслей, я хозяйничала на кухне:
- Так, а почему ты здесь? Никому ничего не сказал? Посидел бы со мной или Сергеем? Или в кабинете в интернете полазил, фильм посмотрел?
- Не захотел.
Завершив намазывать пятый по счету бутерброд, я выпрямилась, не выпуская ножа из рук. Он что, хочет побыть один?
- Мне тебя оставит тет-а-тет с самим собой?
- Нет. В смысле… устал, из меня сейчас и собеседник не очень, и партнер по просмотру фильма так себе.
- Так чего же ты ждешь?
- Звонка. - Он покосился на бутерброды, потом на свежезаваренный чай. – Придется подождать. Сложил руки ни груди и откинулся на стуле. – Оль, ты иди, время позднее…
- Знаю.
Судя по его внешнему виду, Алек не столько устал, сколько напряжен. На лице отчетливо видны складки у носа и губ. А я еще была уверена, что мужчины проще относятся к трудностям и умеют выходить из состояния зажима. Раз сам не смог, сейчас помогу я.
Подошла к нему сзади и, похлопав по плечу, предложила откинуть голову.
- Куда? – не открывая глаз, поинтересовался он.
- Назад. На меня.
- Зачем?
- Хочу укусить. Зачем еще?
- Кусай. – Он откинул голову назад до упора с моей грудью. Я знала, что так и будет, он же поинтересовался заинтригованным голосом. – Достаточно места для маневра?
- Достаточно.
- А что дальше?
- Расслабляемся и получаем удовольствие.
Прикоснулась к его щекам, отстраненно анализируя его кожу. Приятная.
В косметическом массаже лица есть своя особенность. Кожу вначале отпаривают, затем по желанию отшелушивают, а после, нанеся крем для лица, начинают массаж. Но если нужно снять напряжение можно провести его насухую. Главное помнить, давить сильно нельзя, оттягивать так же. Все движения должны производиться мягко и легко. Я провела по его щекам снизу вверх и разгладила лоб.
Алек судорожно вздохнул: - Я начинаю понимать, что имел в виду отец, нахваливая твои руки.
- Он меня хвалил?
- Да.
Я с улыбкой так и замерла над ним: - Правда?
- Правда. Не останавливайся.
Дальше я, надавив на точки надбровных дуг, носа и губ, мягко помассировала щеки и нос, а затем скользящими движениями разгладила мимические складки и подбородок. Он улыбался, когда я начала точкование, то есть отпечатывать невидимый текст на всей поверхности лица. И замер стоило лишь коснуться ушных раковин.
- Ммм…
- Нравится?
- Очень. – Выдохнул он.
Несколько раз, мягко скользя сверху вниз по ушной раковине, круговыми движениями помассировала хрящ, а затем и мочку. Через две минуты прочистив горло, Алек прервал тишину, в которой я знаю, он наслаждался каждым прикосновением. Ну, может быть, всеми кроме массирования носа. Этот прием вызвал на его лице возникновение складок на лбу. Может быть, нос у него был сломан, потому что реагирует как моя бывшая соседка по комнате в общаге. У нее нос был сломан дважды, и она всегда боялась, что я своими действиями скривлю ей перегородку.
- Кхм… Кажется, я начал понимать откуда такая благодать. – Произнес он в рифму.
- Откуда?
- Я вспомнил свои обязательства по одному маленькому рассказу.
Мои руки замерли, остановившись на его шее:
- Вообще-то…, я просто хотела, то есть…
- То есть рассказывать уже не нужно, откуда взялось выражение «молчите рефери»?
- Нужно!
Еще чуть-чуть возмутившись вслух, я попросила его оседлать стул и сложить руки на спинке.
- Зачем? – спросил Алек, послушно пересаживаясь.
- Пытать буду… - он с притворным ужасом покосился в мою сторону. – То есть сейчас оплачу рассказ. – Улыбнулась, разминая кисти рук.
- Давай другой способ оплаты найдем? - чуть изменившимся голосом предложил он. - К тому же ты устала…
- Первое: Я забыла, когда в последний раз делала массаж лица и головы, второе: раз уж ты чувствуешь себя должным, то с тебя второй рассказ. А теперь, не тратя ни мгновения, рассказывай.
Запустила ручки в его локоны и с удовольствием отметила, что он чуть ли не мурчит. Да, так я рассказа не дождусь… а ведь я только недавно узнала, что они между собой отца зовут – Ваша честь рефери. Как сказал Сергей, пришло это из далекого детства, еще, когда их мама была жива. И с тех пор во всех их братских спорах Богдан Петрович занимает место третейского судьи. Завершив прием пиление, медленными движениями пригладила локоны.