- Ааа, нет. Не маечка. – Широкая улыбка осветила его лицо. - Неужели боди?
Оно самое. И лучше не думать какими потайными мыслями я руководствовалась, когда его брала.
- Оль, а можно глянуть? - бросил пристальный взгляд на меня, затем вниз. – Ну, раз ты молчишь… до сих пор, то можно. Молчание знак согласия, да?
Подождал несколько секунд, чтобы я успела одуматься, одуматься не успела, а потом постановил: - Значит, да.
Мурлыча что-то с хулиганским видом, обвил руками и медленно расстегнул юбку, чтобы затем спустить ладони значительно ниже поясничного отдела. Смешно, я от неожиданности вздрогнула, а он вслед за мной.
– Точно боди, Олененок, шикарный выбор. – Отстранился немного, не убирая рук, и глухо спросил. - А где оно расстегивается?
Внизу… там две кнопочки…
- А ну да, мог бы и догадаться.
Его ладонь медленно продвинулась ниже, достигла кнопочек и словно обожженная вернулась назад. Глаза закрыл, и на ощупь начал быстро застегивать юбку, ругая меня. Я же отвечала мысленно.
- Оля, где реакция?
Не знаю.
- Я ж не каменный воспользуюсь ситуацией.
Давай, воспользуйся. Хоть кому-то будет хорошо.
- А когда спросят: «кто начал?», скажу: «ты была активом, я пассивом» и мне все-все поверят. – Произносит с сожалением, запахивая на мне блузку, юбку он уже застегнул.
Нет. Кажется, это я сказала вслух.
- Что, нет? – он остановился.
- Не поверят. – Мой голос тих. Сама себя не слышу, а он слышит еще и шутит.
- Не поверят, но жениться заставят. – Взяв за подбородок, поднял мое лицо и заглянул в глаза. – Ну, что выйдешь за меня?
- Ты женат…
- Это не повод чтобы плакать. – На глаза навернулись слезы, но я поняла это лишь, когда он мягко начал их стирать. - Дело решается легко, разводом. Слышала о таком?
- Д-да… - в деталях вспомнила разговор с Лешей и горько всхлипнула, - но он только женится.
В детстве меня в такие минуты спасала мама, она меня обнимала и давала поплакать, в юности подушка, а тут…Я не нашла ничего лучше, чем шагнуть к Алеку и разреветься на его груди.
- Олененок… - с грустью произнес он и крепко меня обнял.
17.
- Это был не лучший ее день, но и не худший, я пришел на помощь. – Сообщил благоверный и приобнял меня.
Несколько секунд в студии длилось молчание, а затем присутствующие вновь пришли в «движение». Леша незаметно поглаживает мое плечо, задумчиво улыбается. Я молчу, а Ева с удивлением взирает на нас.
- Так… В вашей истории все началось с этого дня? – она как-то растеряно просмотрела подготовленные вопросы, облизнула губы и, понизив голос, спросила. - То есть… этот случай стал отправным пунктом в ваших отношениях?
Леша тихо рассмеялся:
- Скорее конечной станцией предыдущих взаимоотношений. За один лишь вечер я одновременно стал спасательной жилеткой и персоной нон грата. – Покосился на меня и добавил. – Вот тебе и благодарность за проявленную отзывчивость.
До отзывчивости, там был еще и личный досмотр, но он вряд ли пожелает сообщить об этом. То белье помнит до сих пор, вот и на днях предлагал воскресить воспоминания и купить схожее.
- А иначе я отреагировать не могла. Просыпаюсь утром в своей комнате, одна в помятых… чувствах, - пункт о том, что проснулась в белье, опустим. – Ясно наревелась вдоволь, так что больше и не хочется. А на столе записка, от него.
- Слова записки помните? – Ева выжидающе посмотрела.
- Конечно. Такое не забудешь. – Замечаю, как улыбка мужа становится шире, и мстительно цитирую слово в слово: - Что бы ни случилось в прошлом, желаю тебе это забыть.
- Я имел в виду твои неприятности.
- А я поняла, что речь идет о прошедшем вечере. И что вся ситуация со мной его раздосадовала.
- Я не мог ей помочь, и это меня злило. – Пояснил он, подмигнув Еве. – Объяснение проще простого, зачем было накручивать?
Ну, все жди дома сюрпрайз, я устрою тебе страстный вечер, и ты забудешь, каково это – смотреть на других женщин! Ну, а пока продумываю план на ужин при свечах и делаю невинные глазки.
- Накручивать было с чего. После слез, я уснула мертвым сном. И кто знает…, как вечер закончился и что он имел в виду на самом деле.
- Она еще не знала, что я не люблю приставать к мертвецки спящим девушкам. Но… - он берет таинственную паузу и вынуждает ведущую проявить заинтересованность.
- Но?
- Оля решила все по-своему и стала меня избегать.
Наш интервьюер перевела удивленный взгляд на меня: - Ольга, Вам это удалось?
- Нет, - ответил муж.
- Да, - призналась я, чем вызвала очередной его смешок. – Но тут следует уточнить, что я избегала не самого Лешу, а необходимость называть его по имени.
Про себя добавила, что с того самого вечера, я стала опасаться своего нестандартного поведения рядом с ним. Все же один чужой «муж» на моем счету уже был, не хватало еще и второго чужого Алексея.
- И чем мое имя тебе не угодило? – возмутился он. – Лешей лишь перед походом в ЗАГС называть начала.
- Потому что все вариации имени Алексей стали для меня сущим наказанием.
Сейчас с него хватит и полуправды, в остальном признаюсь на годовщину пятую, может быть.
***
Задумчивый голос Богдана Петровича вырвал меня из оцепенения:
- Давно не видел твоей радости.
- Я радуюсь. И спасибо вам за прибавку к жалованью. – Попыталась улыбнуться, под пристальным взглядом главы семьи Краснощек. Но моя улыбка получилась несчастной, а затем и вовсе сползла с лица. – Бонус в размере 30% к основному заработку – это прекрасно.
Опустила взгляд на руки и прикусила губу, хоть бы не разреветься. Ненавижу плакать на людях. К тому же наниматель мне попался проницательный, видит насквозь. А мне бы сейчас где-нибудь закрыться и переждать тупую боль.
- И я об этом. – Он сдвинул две папки в сторону, открыл свой ежедневник и, задумавшись, перечислил. - Сессию закрыла, зарплату получила с бонусом, клиента провожаешь на операцию через два дня, затем домой едешь на неделю и не рада.
- Рада. – Придала лицу жизнерадостное выражение. По моим меркам куда более бодрое, чем три часа назад, когда я завершила разговор с Лешей.
- Не вижу, Оленька. – Поставил точку глава семьи Краснощек. - Новогодние каникулы ты себе урезала до трех дней, в Рождество сидела здесь корпела над книгами, на Старый Новый Год опять же осталась во Львове. Это ты из-за отца в таком состоянии?
Он прав во всем, кроме последнего, на попытки отца вернуться к маме, в этом случае мне плевать с высокой башни. Мамуля придерживается моего мнения на его счет и Димка нас поддержал. Если отец желал новой жизни и завел новую семью, возвращаться в старую спустя год не имеет смысла. Пусть поступает так, как сам нас учил – берет ответственность за свою жизнь на себя. И незачем сбегать от трехмесячного сына, кредитов и обязательств перед молодой женой.
Там где пеленок нет ему уже не рады. Он сам разорвал с нами связь и не желал общаться, что ж теперь мы целиком и полностью поддерживаем его в этом.
- Он тут ни при чем. – Я ответила честно и постаралась, как можно мягче закрыть тему. – Хочу перевестись во 2-ой Московский Медицинский Институт. К концу учебного года я завершу с вами программу по восстановлению и переведусь.
- А если не завершишь?
- Богдан Петрович, мы с вами через столько прошли, что сомневаться в успешности операции и дальнейшего восстановления грешно. – Пожурила я. – Не о том думаете.
- Человеческий фактор присутствует везде.
- Если вы хотите покалечить хирургов или сбежать из операционной на каталке, то признайтесь сразу.
- Почему же на каталке? - он улыбнулся, – на своих двоих. И зачем признаваться?
- Чтобы я успела нанять охрану.
Считая разговор завершенным, вновь поблагодарила за щедрое вознаграждение и поднялась из кресла.
- Мне нужно собираться, - сожаление в голосе скрыть не удалось, как не пыталась. Я не хотела ехать в Днепропетровск и не знала, как избавиться от неожиданно свалившихся на меня каникул, а точнее где их пересидеть.