Что касается Паисиева перевода книги святого Исаака с греческого языка на славянский, то этот перевод относится уже к 1787 году, когда старец жил уже в Нямецком монастыре, и об этом переводе мы будем говорить в другом месте. В 1774 году пришел со святой горы в Драгомирну один греческий монах по имени Констанций и принес с собою элино-греческую книгу, писанную его рукою и заключающую в себе множество отеческих книг. В ней оказались и такие книги, которых старец Паисий до тех пор еще не видел на славянском языке. По усердной просьбе Паисия монах переписал для него эти книги. Но, так как он был совершенно чужд грамматических познаний, то он и свою книгу и в свой список внес бесчисленное множество ошибок «так что, поистине, получилось золото святых словес, валяющимся в грязи безграмотности, от которой даже люди хорошо образованные, не имея в своих руках достоверных, греческих подлинников, едва ли могут это золото очистить».
Из книг, переписанных монахом Констанцием, старец перевел на славянский язык святого Марка и святого Никиту Стифата 300 глав. Из тех же книг монаха Констанция он перевел еще книгу святого Феодора Эдесского. Но все эти книги не только не пригодны к печатанию, но даже и к переписыванию на стороне, ибо нуждаются в предварительном тщательном исправлении по достоверным подлинникам. Далее старец Паисий пишет: «что же я скажу о книге святого Калиста, патриарха Цареградского, и преподобного Игнатия, о которой свидетельствует блаженный Симеон, архиепископ Солунский? Я сильно желал хотя бы только увидеть при жизни эту книгу, но Господь устроил так, что я не только увидел ее, но даже успел и перевести ее на славянский язык. Но и эта книга, хотя оказалась и лучшего правописания сравнительно с другими, не свободна от таких погрешностей, что даже сам наш искуснейший переводчик греческих книг на молдавский язык отец Иларион не мог отыскать в некоторых местах настоящего смысла и должен был перевести так, как ему казалось правильным. Его мнению следовал и я в своем переводе. Вот почему и эту книгу затруднительно печатать и распространять где-либо на стороне. Тоже самое должен я сказать и о второй книге святого Калиста, именуемого Катафигиота: хотя я перевел ее на славянский язык, но и она не чужда многих погрешностей. Житие святого Григория Синаита, писанное учеником его святейшим Калистом, патриархом Цареградским, было принесено схимонахом Савою со святой горы нашему общему отцу и старцу Василию, а мы, воспользовавшись этим, переписали его для себя. Книгу же святого Максима Исповедника мы имели только одну – четыреста глав о любви, московской печати, и кроме нее его слово постническое по вопросу и ответу, переписанное мною еще в юности в нашем отечестве с многочисленными ошибками и пропусками. Элино-греческого же текста ее я и до сих пор не видел, несмотря на все желание. Книги святого Нила Сорского на греческом языке совсем нет, а есть только на славянском, и я еще в юности моей переписал ее с бесчисленными орфографическими погрешностями и до сих пор не имею времени ее исправить». Таков собственный рассказ старца Паисия о его книжных занятиях в Драгомирне.