Когда старец приложился к иконам, два начальника Нямецкого братства Иоасаф и Варлаам, игумен и проигумен, поставили старца на игуменское место. Когда пропели тропарь и кондак храма и произнесли ектению и отпуст, старец со слезами сказал собравшимся, что он пришел к ним не по собственному желанию и исканию, но по решению и распоряжению князя и митрополита и просил всех хранить взаимный мир и взаимную любовь. Из церкви старец направился в приготовленную ему келью и немного отдохнул. Для пришедших с ним братий было приготовлено 15 келий, в которых они и разместились в большой тесноте, по несколько человек в каждой кельи. Только духовникам по их обязанностям было отведено каждому по келии. Несмотря на утомление, старец от большой печали не мог уснуть, хотя уже пять дней оставался без сна. К началу всенощного бдения он с большим трудом пришел в церковь и сидя слушал Божественную службу, молясь Пречистой Богородице о том, чтобы Она утешила его душу, прогнала окутавший ее мрак и печаль и послала ему отрадный сон. И когда уже окончилась вечерня и началась утреня, и когда было прочитано Евангелие, стал приходить к старцу желанный сон. Старец ушел в свою келью и лег на постель, но заснул только тогда, когда стало уже светать и сладко проспал два часа. Проснувшись, он почувствовал облегчение головы, некоторую крепость во всем теле и вся печаль отошла от его сердца. По окончании литургии и молебна Божией Матери пошли в трапезу с праздничною иконою и с пением тропаря праздника, а после трапезы, по возвращении в церковь, разошлись по келиям. Старец пригласил к себе бывших начальников обители и, побеседовав с ними наедине братски, обещал покоить их во всем до самой смерти и ни в чем их не притеснять. И они совершенно примирившись со всем случившимся, через некоторое время были облечены в схиму и поживши еще несколько лет, отошли ко Господу. Из Нямецких братий только немногие ушли из монастыря, а остальные присоединились к общему братству, из двух соборов составился один собор и установились полный взаимный мир и единодушие. Старец написал князю о принятии им Нямца, о соединении обоих братств и просил помочь в устройстве новых келий. Князь благодарил старца за послушание и обещал оказать помощь, как в устройстве келий, так и во всех других нуждах.
Так произошло перемещение старца Паисия с братией из Секуля в Нямецкий монастырь. Секульский монастырь по-прежнему остался под его главным управлением и порядок жизни в обоих монастырях установился один и тот же. Секульские братия часто посещали старца, а однажды в год и сам старец проводил несколько дней в Секуле. Вот как он сам описывает эти свои поездки в письме к тем же инокам Амвросию, Афанасию и Феофану: «Около отдания Успения, когда все уже готово к моему отъезду, братия по звону собираются в церковь и при входе поют „Достойно“. Приложившись к иконам и прослушав ектению и отпуст, я по немощи сажусь на приготовленное место и говорю всему братству наставление на языках славянском и молдавском, прося их молиться о благополучном моем путешествии, трудиться в исполнении заповедей Божиих и сохранять между собою мир Христов и всякое монашеское благочиние и благоговение. После этого я выхожу из церкви в сопровождении братий и, преподав ей благословение, отправляюсь в Секул. Когда я приближаюсь к монастырю, навстречу мне выходит духовник Досифей со всеми больными и престарелыми братиями и, приняв благословение, отходит. При моем дальнейшем шествии выходит мне навстречу за монастырские ворота духовник Иларион со всей братией. Преподав им благословение, я вхожу в обитель сопровождаемый всем братством. Совершив все положенное по чину, я иду в свою келью, где и проживаю до храмового праздника Усекновения Главы Иоанна Предтечи. После праздника, дня за два до моего отъезда оттуда, после повечерия, собираются братия в трапезу, один день – славянского языка, другой день – молдавского, и бывает мое к ним последнее наставление. В день же моего отъезда из Секула обычным порядком происходит прощание. По прибытии в Нямец совершается обычная встреча. При выходе моем из церкви в свою келью, встречают меня два инока, которым на время моего отсутствия поручается келья и берут благословение. Я вхожу в келию, благодарю Бога за благополучное воз-вращение». В конце письма старец прибавляет: «Об остальных же наших делах, об устройстве вокруг монастыря многих новых келий и о переходе к нам всех братий из Драгомирны и немалого числа из Секула и о прочем, известит вас духовник Иакинф». Во время пребывания старца в Секуле он каждый день принимал братий, которые могли свободно приходить к нему во всякое время и заявлять ему о своих нуждах, как духовных, так и телесных, причем старец говорил им: «если кто-нибудь из вас имеет нужду и скорбит и ропщет, но ко мне не приходит и не извещает, я о такой его скорби перед Богом не отвечаю». Находившимся в больнице, которые сами не могли придти к старцу, он посылал благословение и все необходимое через заведующего больницей отца Досифея, который с такою любовью и заботливостью относился к больным, что его часто можно было видеть просиживающим целые ночи у их постели и утешающим их надеждою на выздоровление и другими ободряющими словами.