Галина Ломоносова уверенно ответила:
— Да потому, что борьба и преодоление трудностей — это и есть основа прогресса, гиперэволюции и совершенствования людей. Ведь что побудило взять обезьяну в руки палку? То, что бананы висели слишком высоко. А вымирание мамонтов заставила человека развивать земледелие и скотоводство. Недостаточно быстрые ноги побудили приучать лошадей, а затем изобретать велосипеды, мотоциклы, автомобили. Точно также как наши танки КВ и Т-34 подтолкнули гитлеровцев к появлению «Пантеры», «Тигра», «Мауса». Не способность летать из-за слишком слабого и тяжелого тела, так же стало стимулом для создания самолетов. То есть те трудности, что существуют в нашем мире, стимулируют гиперэволюцию, прогресс, и в конечно итоге приближают нас к Всемогуществу.
Ангелина Костоломова с удивлением спросила:
— А страдания тоже, побуждают прогресс?
Галина охотно подтвердила:
— Да конечно! Может даже не сами страдания, а стремление их избежать. Сначала в качестве защиты от дождя зонтик, а затем и тотальное управление климатом. Или, например эпидемии стимулировали развитие медицины в частности прививок. Надеюсь, со временем удастся победить и старость — самую главную беду человечества. А так же осуществить и более давние мечты — любимую я поведу к самому краю вселенной, я подарю тебе эту звезду…
Ангелина шаловливая перебила этот пассаж и охотно подсказала, более насущное, и животрепещущее:
— Воскресение мертвых силой коммунистической науки.
Галина одобрительно похлопала напарницу по плечу:
— Вот именно. Тут ведь и Библии написано, одни воскреснут в жизнь, другие в воскресение осуждения. Но, во-первых, будут воскрешены все, во-вторых, воскресение осуждения — это не вечные муки в аду, а перевоспитание преступников, которые в будущем станут порядочными и возвышено-благородными людьми. Кстати и фразу Христа; мой Отец и сам не судит никого, а весь суд передал Сыну, можно трактовать, непросто — Сыну, но Сыновьями — то есть сами Всемогущим Людям Светлого Будущего. Таким образом, соблюдается преемственность в Откровении, и в каждой религии, есть собственная частица истины и света.
Ангелина с надеждой добавила:
— И в коммунизме тоже?
Галина Ломоносова, с трудом сдерживая смех, ответила:
— А в коммунизме в первую же очередь! Там именно коммунизм ставит человека в положение Антропоцентризма. Хотя может и Карл Маркс недооценивал возможности научно-технического прогресса. Но для каждого времени — свои фантазии. Чем сильнее, человек, тем о большем он и мечтает!
Ангелина Костоломова тут буркнула:
— А знаешь, о чем я сейчас именно в данный момент мечтаю?
Галине белоснежной стало любопытно:
— И о чем именно?
Рыжеволосая воительница-комсомолка с жаром как посылающий на штурм Перекопа Буденный воскликнула:
— Хорошенько пожрать!
Галина Ломоносова с еще большим жаром согласилась:
— Конечно! Вот именно этого мы и хотим! Слопать даже слона!
Ангелина Костоломова остановилась и вытряхнула рюкзак. Там было пара американских консервов, а также русское сало с мясными прожилками, лук, четыре сваренных в крутую яйца, ну и конечно уже очерствевший хлеб.
Галина Ломоносова с трудом сдерживала себя, чтобы не накинуться на пищу оглодавшим волком. Ангелина также была сдержана и из четырех яиц протянула три своей белоснежной подруге:
— На ешь побольше — восстанавливайся быстрее.
Галина потянула яичко назад:
— Ты большая, тебе больше и нужно!
Ангелина огнезарная резонно возразила:
— Чем быстрее ты восстановишься, тем меньше мне тебя придется нести. Так что лопай красотка!
Американские консервы открывались специально приделанным ключиком. Даже при повороте слышалось подобие музыки. Мясо на вкус отдавало морем и запахом йода, но явно, что это не рыба. Что-то поближе к свинине с небольшим количеством чеснока и гороха. Галина как вечный великий ученный предположила:
— Наверное, плоть кита. Он ведь млекопитающее, и жирный как свинья. Но море чувствуется.
Ангелина Костоломова, медленно жуя мясо, ответила:
— А что это тоже неплохо. Хотя обычно предпочитают натуральную говядину, не всякий в Америке будет, есть такое чудище. Впрочем… Наверное еще не раз Трумэн перевернется в гробу, и Рузвельт тоже, жалея о том, что снабжал наши армии.
Галина демонстративно зевнула: