Мольер не привык загонять себя в какие-то рамки. Когда столько сказано глазами, само сердце призывает объятия. И зачем мешкать? Почему не допустить других способов любить, например сожительства? Раз каждая любовь особенная, разве нельзя выдумать или вызвать ее по-разному? Мольер будет выдумывать для самого себя.
Он станет крестным пятнадцати детей, из которых тринадцать были детьми актеров. Он обладал такой харизмой, такой жизненной гибкостью, таким талантом обучать простым вещам, что ему доверяли судьбу малышей. В записях о крещении всегда указывали имена отца и матери. Если этого нет, можно предположить, что крестный был и родителем. Одна из его многочисленных од любви, разбросанных по его пьесам, похожа на список побед Дон Жуана из оперы Моцарта, который Лоренцо да Понте напишет веком спустя:
Его любовные приключения, которые вскоре будут воссозданы письменно для сцены, не омрачали жизнь труппы, жившей в ритме представлений, репетиций, создания костюмов и декораций.
Жан Батист вернулся в Париж в апреле. Чтобы уладить дела с отцом (впоследствии обнаружится долговая расписка на 1965 ливров, выданная Жану Поклену) или потому, что граф Моденский, освобожденный испанцами после двух лет заключения, скорее всего, за выкуп, вернулся к Мадлене? Когда Жан Батист снова примкнул к труппе, Катрин Леклер вышла замуж за Эдма Вилькена, господина де Бри. Она стала де Бри — главным лицом в труппе. Высокая, прекрасно сложенная, необычайно хорошенькая, она навсегда сохранила одушевлявшую ее молодость. «Природа наделила ее даром выглядеть всегда молодой», — писали о ней. Жан Батист Поклен возглавил труппу под именем Мольера, которое теперь уже пристало к нему навсегда.
На город Дрё обрушилась чума или пятнистая лихорадка. Жан де Ротру умер там в сорок один год.
В то время как в 1651 году тринадцатилетний король впервые предстал на сцене в «Балете Кассандры», Мольер играл в Вьене, потом в Каркасоне. Труппе недоставало покровительства, которое позволило бы ей надолго задержаться в каком-нибудь месте, чтобы собрать благожелательную публику и обкатать репертуар, которым она обзаводилась.
По мнению Мольера, стремиться надо в Лион. Второй город Франции, близкий к Италии, крупный торговый центр, не знавший потрясений Фронды. В квартале Грифонов уже десять лет как есть водопровод, и в городе один за другим появляются фонтаны. Возводят ратушу, дома выстраивают по струнке. Религиозные общины ведут строительство между Белькуром и Энэ для процветания архиепископства, которым управляет Ришелье — брат кардинала. Братство Святого Причастия ведет там активную борьбу с непристойностью и в особенности с театром, который переживает настоящий расцвет: на холме Фурвьер есть театр и одеон, семь залов для игры в мяч, в которые порой набивается тысяча зрителей, самый известный из них на Бычьей улице в квартале Сен-Поль. Холмы Фурвьер, Круа-Русс и Сен-Жюст становятся частью городского пейзажа. Торговля процветает, ярмарки проводятся одна за другой, буржуа богатеют. Поклен хорошо знает этот народ и может проникнуть в общество благодаря своим связям с обойщиками и на фабриках шелка в Бургнефе и Сен-Жорже.