Среди зданий, украшающих Пезенас, особого упоминания заслуживает дворец Альфонс. Его ренессансный фасад замечателен чистотой стили. Но нас больше всего занимают итальянские лоджии с балюстрадой, где вечером 8 ноября 1654 года были устроены ложи для гостей принца де Конти. В тот день принц принимал почести от участников Штатов и давал для них представление. У подножия этих колонн, в этом дворике, невольно вызывающем в памяти Кальдерона и Лопе де Вега, Мольер, Мадлена Бежар и их товарищи играли с таким блеском, что воспоминание о том вечере не изгладилось до наших дней.
КУПО Д'АССУСИ
После Пезенасских Штатов 1650 года Мольер покидает эти края и отправляется в Париж. Существуют разные гипотезы относительно мотивов его пребывания — без сомнения, довольно длительного — в столице. Оно засвидетельствовано нотариальным актом от 4 апреля 1651 года, которым Мольер подтверждает свой долг в 1965 ливров Жану II Поклену. Возможно, следовательно, что Мольеру надо было уладить какие-то семейные дела. Но не воспользовался ли он этой поездкой, чтобы закинуть удочку насчет своего возвращения в Париж, попробовать (явно преждевременно) установить какие-то связи?
Его след в провинции обнаруживается только 12 августа 1652 года. Вместе с Мадленой Бежар он крестит Жана-Батиста, первенца Эдма Вилькена, сьера Дебри, и Катрины Леклерк. Супруги Дебри — из лучших актеров Мольера. Они останутся ему верны до самой его смерти и далее последуют за Армандой в театр Генего.
Затем труппа направляется в Лион. Здесь ее ждет прочный успех, и она будет приезжать в этот город каждую зиму; отсюда она предпримет свое главное, самое рискованное путешествие — возвращение в Париж. Лион, окно в Италию, экономически уже очень развитый город; текстильная промышленность его обогащает. Культурная жизнь здесь кипит. В Лионе свои «прециозницы»[79], свой Отель Рамбуйе[80]. Лионцы большие любители и знатоки театра. «Успех в Лионе, — пишет Леон Шансерель, — означает окончательное признание». Такого успеха стараются добиться несколько трупп. Первенство принадлежит Итальянцам, но мы помним, что Мольер восхищается великим Скарамушем и учится у него, так что здесь он в своей стихии. Как глава труппы (Дюфрен, очевидно, отказался от этих обязанностей где-то около 1650 года), он ангажирует знаменитую «Маркизу». Ее настоящее имя — Маркиза-Тереза де Горль, дочь Жака де Горля, «оператора» швейцарского происхождения. Она помогает отцу продавать всякие снадобья, танцуя на площадях и ярмарках, показывая при этом очень стройные ножки. 19 февраля 1653 года она выходит замуж за актера мольеровской труппы, Рене Бертело, сьера Дюпарка, добродушного толстяка, «человека круглого во всех отношениях»; он тоже будет одним из верных. В Лионе же Мольер снова встречает старого знакомца с улицы Сент-Оноре — Рагно, бывшего пирожника, подавшегося в актеры, которого увековечит Ростан в «Сирано де Бержераке». Мольер ангажирует и его и его дочь Мари; она позднее выйдет замуж за Лагранжа, автора «Реестра».
79
«прециозницы»— от французского слова précieux — жеманный, вычурный. Прециозным называется стиль литературы, процветавший в аристократических салонах в первой половине XVII века. Прециозные литераторы изощрялись в замысловатых перифразах, ложно-изысканных оборотах, игре слов, превращая текст своих сочинений в некий шифр, рассчитанный на узкий круг «посвященных». Приторная манерность распространялась не только на поэтический язык, но и на житейское поведение знатных дам и их кавалеров. Из парижских гостиных «прециозность» в искаженном и утрированном виде проникала в дома провинциальных дворян и богатых буржуа.
80
Отель Рамбуйе — парижский особняк маркизы Катрины де Рамбуйе (1588–1665), в котором она и ее старшая дочь Жюли д'Анженн, впоследствии герцогиня де Монтозье (1607–1671), устроили знаменитый салон — признанный «центр» прециозниц. Салон этот пользовался большим влиянием; его посещали многие известные литераторы и вельможи-аристократы.