Дверь отворяется наотмашь, входит лев.
Всеобщее оцепенение.
Первой сознание приспевает девушке Ксении.
– Наверное, он кушать хочет, – говорит она шёпотом.
– Хе-хе. И с кого из нас начнёт? – Мирон-подпольщик медленно принимается оседать со стула, вытягивая ноги под стол. Нащупывает в кармане киянку со штихелями, но сомнение преодолевает его движение, и он ничего оттуда не вынимает.
Ксения молча сгребает содержимое стола в одну кучу, связывает уголки скатерти в единый узел, поднимает всю снедь над собой, направляется к двери. Лев отодвигается вбок, давая ей выйти. Девушка с поклажей идёт на огород, опускает узел между грядок, развязывает его.
Лев, немного повременив, издаёт из пасти зычный звук, немного напоминающий интонацию поэта Николошвили, выходит вслед за Ксенией. Там, на огороде, меж овощных посадок, он заваливается и с некой чванливостью приступает к изучению снеди в скатерти. Ксениюшка бочком-бочком возвращается в избу, запирает дверь на засов, усаживается за голый стол, произнеся облегчённое «ух».
– Дела, – Павел Савич подходит к маленькому низкому окну и оглядывает за ним иные овощные угодья, не попуская глазам остановиться на льве.
И остальные бывшие сотрапезники подтянулись к окнам, подчиняясь любопытству.
А лев спокойно и с достоинством уплёл остатки еды из каждой тарелки, тщательно их вылизывая. Оглянулся на избу, где окна заполненны изумлёнными лицами людей, покивал головой, опуская веки.
– Умненький, – прошептала Ксения, – Благодарит.
Лев развернулся и удалился прочь. Мгновенно откуда-то на огороде очутился родственный ему по масти барашек и немедля шмыгнул вслед за ним.
13. Налево
Мирону-Подпольщику не захотелось дальше слушать о Васильке. Он отпрянул от окна и вышел погулять. Так и сказал:
– Пойду, погуляю.
У других постояльцев тоже отпала охота внимать продолжение повести о Васильке, бессовестно перебитой львом. Никто не пытал метрдотеля и галериста, чтобы тот окончательно выдал всю его подноготную. Посмотрели на ваятеля, как бы провожая его в последний путь, да скорбно опустили головы. Иди, мол. Смелый, однако.
За окном, у дороги появился возничий. Он по счастливому случаю не заметил тут никакого зверя, да направился наугад встречаться с «дружбанами». До того распряг изабеллового коня. Тот благодарственно и важно отошёл на лужайку, да пощипывал жёсткую травку.
– А, пристроились, – сказал возничий, завидев сходящего с крыльца Мирона-Подпольщика.
– Да, – ответил ваятель, подходя к нему, – вот, задумал погулять немного.
– Погулять? Один? – Возница пытливо осмотрел его всего, даже обошёл вокруг. – А не хочешь ли взять коня? У тебя, вроде с ним затеялись тёплые отношения.
– Хм.
– Пойдёмте-ка, пойдёмте. У меня там, в подводе седло есть. Вы умеете ездить верхом?
Мирон помялся. Затем поднял брови.
– Не знаю, – сказал он с несколько мечтательной искоркой в глазах, – испытать себя надобно.
– Угу. Давайте сделаем.
И оба подошли к подводе. Там возница взял седло и прочую амуницию.
– Вон конь. Пасётся на лужайке, подойдём к нему.
Тот сам двинулся им навстречу.
Возничий со знанием дела принялся налаживать верховое снаряжение по давно налаженным правилам. Перекинул седло низом вверх, тщательно оглядел потник. Утвердительно кивнул головой. Со стороны передней луки продел под седло с потником согнутую в локте левую руку, подошёл к лошади с её левого бока. Встал к ней лицом, свободной правой рукой взял за заднюю луку с потником, а левой схватил за переднюю. Поднял седло с потником над лошадью и осторожно положил на её спину. Сдвинул его ниже, вдоль спины, приблизительно в центр тяжести. Перешёл спереди лошади к правому её боку, мягким движением правой руки опустил вниз подпруги. Разгладил их, положил заднюю подпругу на переднюю. Встал с левого бока лошади. Левой рукой удерживал седло, а правой взял переднюю подпругу, пристегнул её к передней приструге. Затем то же сделал с задней подпругой и пристругой. Подогнал стремена. Держась правой рукой за стремя, упёрся в шнеллер пальцами выпрямленной левой руки и вдоль нее затянул путлище. Застегнул пряжку, подтянул её к шнеллеру. И сказал горожанину:
– Садись.
Мирон-Подпольщик влез на жеребца изабелловой масти, чуть-чуть неуклюже, но вполне умело.
– Ух, ты, – удивился он, – пока удаётся кое-что.
– Ну, давай. – Возничий похлопал по шее коня. – Уздечку тоже наденем, хоть не любишь ты её. Но, из уважения к гостю, потерпишь. Давай.
Он ловко надел на морду коня дополнительную амуницию для верховой езды и подал поводья Мирону. Коротко объяснил способы управления. А под конец сказал: