Потап, отметив несуетливую сноровку Татьяны Лукьяновны, прикинул про себя: «хозяйственная женщина». И, ещё раз оценив её внешность мужским взглядом, несколько смутился из-за собственного поведения, хоть и сокрытого от чужих глаз.
Все члены бригады поисковиков немного перекусили да пустились на разведку, пока не слишком далеко. Потап, Абрам Ицхакович, Ксениюшка и Авскентий двинулись вверх по течению Бородейки, Анастасий, Николошвили, Денис Геннадиевич и Татьяна Лукьяновна – вниз. Семиряков остался в штабе и составлял план на будущее.
Спустя пару часов обе части поисковиков почти одновременно закончили начальную попытку ни с чем. Не доходя до штаба, они уселись на брёвнышках, кем-то оставленных между ним и церковью. Стали совещаться о более эффективном продолжении поисковой работы.
Тем временем, чудом нашлись ещё два знатока здешнего края из самой Думовеи. Оба, не сговариваясь, окатили головы ушатами холодной воды, попили рассольчику и с разных сторон подошли к брёвнышкам. Толкнули друг друга в плечо, устояли и расхохотались.
– Ничо, ничо, ничо, – бурчал один.
– Тс-с-с, – отвечал ему другой.
Ксениюшка глянула на них, узнав этих пьянчушек, когда ходила по дворам, и прыснула в нос.
– Что, присоединяетесь? – спросила она вновь прибывших.
– Не только присоединяемся, – ответил один из них, – но станем настоящими проводниками, поскольку эти места знаем наизусть.
– Пока не найдём вашего парня, пить не будем, – ответил другой, – у? – он ткнул соседа в бок.
– Угу, – согласился тот.
Так, поисковые команды увеличились до четырёх. Семиряков выдал каждому по сухому пайку и сам влился в одну из команд. Постановили, куда кому идти, да ушли. До вечера.
Очередное возвращение тоже не принесло никакого успеха. Снова уселись на брёвнышки. Неподалёку паслись молчаливые гуси.
– Отдохнём. Сил наберёмся. Если надо, будем искать до ночи. Везде. А потом возьмём фонари, да снова на поиск. – Анастасий вопросительно глянул поочерёдно на все четыре спасательные команды.
– Конечно, – поддакнули добровольцы.
– А мы за Бородейкой-то не искали. – Высказал догадку Потап. – Вдруг он там?
– Угу! – воскликнул Николошвили. – Ведь мне наш возница говорил, что конь-то мокрый возвратился.
– Почему ты сразу не сообщил? – Возмутился Потап. – Весь день искали не там. А надо было плотики сгондобить, да переправиться на тот берег. Доподлинно он там погибает.
– Не сообщил. Да, не сообщил. Позабыл. Значения тому не придал, – попробовал повиниться поэт-традиционалист, и сконфузился.
Поисковики призадумались. Гуси присели на землю и стали окапываться, почти не поднимая пыли.
20. Злодей
В другом столичном городе, в элитном пентхаусе с видами на блистательный центр и на загородный лес, за компьютером новейшего выпуска с тонким, очень большим и вогнутым монитором сидел злодей. Мы не будем называть его человеческого имени, поскольку не считаем достойным этому существу носить таковое. Тем более – отчество. А фамилия и вовсе неуместна. У него есть лишь грамматическое имя, и оно как раз нарицательное. Поэтому пребудет оно с буквы обыкновенной, строчной. Обозначим его просто злодеем. Без всякой заглавной буквы. Лишь заметим, что богатство его взяло начало с удачного антрепренёрства у талантливой контрабасистки. Он блестяще устраивал её гастролирование с гарантией ошеломительного успеха. И гонорары упрятывал в сомнительных банках. Затем устроил изящное, по его мнению, убийство артистки, да опустошил те банки, содеяв им банкротство. Далее его фантазии по отъёму денег не иссякали. Постоянно в уме злодея нарождались безотказные «ноу-хау». И теперь он, давно уже приевшись многочисленным достатком, добытым тем или иным способом разбоя, сидел в эргономичном кресле, не вписываясь в него, а наоборот, эдак скукоженно торчал в нём с каменной скукой на лице, испещрённом сеткой многочисленных борозд. Что-то выискивал во всемирных паутинах, то и дело создавая мимику пренебрежения из глубин своей души или чего-то другого, её замещающего. Наверное, испытывал нужду в чём-то ином, в том, чего у него пока нет. Хотелось чего-то новенького, стоящего, более того, вовсе не материального. Да вдруг, совершенно случайно нажав на очередную ссылку, набрёл на ту же статейку, что Абрам Ицхакович пересказал Ксении. Очередное тоскливое пренебрежение тотчас выскочило на поверхность его изрешеченного лица, однако редкое чутьё, присущее всякому злодею, всё-таки заставило читать. Он без любопытства, но внимательно освоил весь текст целиком, а затем вернулся к отдельным кускам, наиболее его задевшим, и повторил вслух: