– Да, сравнение на счёт того и другого камня вы привели точное, – архитектор заострил взгляд в бесконечность, заставив священника сделать паузу.
Тот остановил пылкую праведную речь, и приостыл, сам осмысливая собственное высказывание.
– А в результате выходит, что слишком большое изобилие взятых из ниоткуда страхов только мешает понять суть нашей веры, где, кстати, страх один, да и тот особый, Божий. – спокойно заключил мысль отец Георгий.
– Да. Тут не поспоришь. А всё-таки. Мы ведь заговорили о присутствии подобия волшебства при использовании научной духо-пространственной модели на практике. Ведь само волшебство-то церковью не поощряется. Церковь ему по-прежнему противостоит.
– Существа и явления, рассказанные в волшебной сказке, они отсутствуют в действительной жизни, их нет ни в одном религиозном культе. Им не молятся, им не приносят жертв. Волшебная сказка, она, знаете, скорее, напоминает стойкий обычай, что ли. Обычай, имеющий самые давние истоки. Вот и наличие в ней всевозможной небывальщины, а также нечисти да всякого волшебства – тоже обычай. Это всё – на уровне игры лишь воображения. Зачем же бунтовать против обычая, против игры, против воображения?
– Ага. Волшебство на уровне обычая сказывать сказки – церковью не возбраняется.
– Конечно. Правда, есть в церкви противники всяких нецерковных обычаев, а, тем паче, игр. Хотя, на самом деле игра игре рознь. Скажем, связи с демоническими силами. Таковые церковью осуждались, осуждаются, и осуждаться будут самым действенным способом.
Архитектор нащупал в нагрудном кармане чудесную находку, хотел, было, достать, но засомневался. И повторил уже сказанные слова:
– Волшебство на уровне обычая сказывать сказки – церковью не возбраняется.
– Я вижу, – заподозрил священник, – вам ещё о чём-то хочется мне поведать. Не зря вы повторили собственную фразу.
– Хочется. Но я прежде покумекаю. Хе-хе, – ответил архитектор.
– И ладненько. Потом. Ещё представится случай. – Отец Георгий с некоторой лаской глянул на собеседника. – Пойду-ка я пока к детишкам своим.
Они простились добрыми друзьями, каждый унося с собой голову, полную дум.
33. Потап
Архитектор с утра начал обычную прогулку, одновременно имея определённую цель: надо зайти в сельсовет, что в Думовее, и завершить там купчую в установленном порядке. Он медленно пошёл туда, но не прежним путём, а согласно тому, как ходят все: через Пригопку. Там он встретился с Потапом. Тот стоял снаружи калитки своего большого, но пустоватого дома. Будто собрался куда-то идти, да то ли позабыл, то ли передумал. Он первым заметил незнакомого человека, почему-то взбодрился и даже вздёрнул руку мастера ему навстречу.
– Здравствуйте, – сказал он эдак нарочито вежливо, – ищете кого?
– Здравствуйте, – архитектор остановился подле него, точно на самом деле искал кого-то и нашёл.
– Я вот смотрю, нездешний вы, идёте медленно, значит, в поисках чего-то, – Потапу явно захотелось хоть с кем-нибудь поговорить, а с незнакомым человеком даже охотнее.
– Все мы чего-то ищем, – незнакомец попытался поддержать завязавшуюся беседу.
– Вот. Верно говоришь. Сразу видно разумного человека, – сказал Потап, не скрывая радости от начала общения, – я тоже постоянно в поисках. Только запутался чуть-чуть.
– Ну, если знаешь, что запутался, тогда легко можешь и выпутаться, – архитектор тоже повеселел. – надо только узелки развязать.
– Ага, а узелки развязываются тогда, когда знаешь их манеру переплетения, – Потап начал увлекаться неожиданной беседой.
– Да, тому необходимо обучиться.
– А я и обучаюсь всю жизнь, да узелки-то всё заковыристей, да заковыристей попадаются.
Архитектор легонько сдвинулся с места, Потап тоже сделал шаг вперёд и сказал:
– Правильно. Во время ходьбы лучше соображается.
– Лучше, лучше, я по опыту знаю, – поддакнул незнакомый собеседник, – а всё-таки, что за поиски у вас?