– Не откажусь,
Затем он налил в кружку квасу.
– Надеюсь, и вы не откажетесь.
Потап повторил за отцом Георгием:
– Не откажусь.
И священник повторил вчерашний тост:
– Чтоб он сгнил!
Выпили, поели.
Потап оглядел углы избы и спросил:
– Образка-то у вас нет. Хотите, я вам принесу? У меня есть один в запасе. Очень старинный. Антоний Печерский.
– Хорошо, – сказал зодчий, – это очень даже кстати.
И отец Георгий одобрительно кивнул Потапу.
Поскольку никто не поспешал уходить, архитектор, имея в памяти вчерашнюю беседу со священником, поразмыслил и спросил у него:
– Помните, мы в прошлый раз обсуждали с вами возможность объединения всех разветвлений человеческого творчества в некую цельность восприятия мира? И волшебство, которое поселяется исключительно в сказке? – Он вызволил небольшой кусочек, отлупившийся от камня, найденного в Пликапике, и уложил на чуткой ладони. Коробочку оставил на столе.
– А, – молвил Отец Георгий, глядя на коробочку и на маленький камешек, одного и того же цвета до изумления. – Цвет как раз того камня, что изменил поведение нашего старинного помещика Флавьева. По описанию похож.
– Может быть, он в точности такой же, – вымолвил архитектор. – И если с помощью, вернее, посредством этого малого осколка того камня, донельзя насыщенного раствором духа, если доступна переделка поведенческого начала в собственном теле, как в случае с помещиком, иначе говоря, в некой доле пространственной всеобщности, само собой возникает предположение о том, что допустимо изменение окружения этого тела. Ведь всё в Божьем мире проявляется, благодаря поведенческому началу всякого рода пространств. Будь то квант, молекула, песчинка, скала, холм, земля, галактика. Изменив поведенческое начало того или иного пространства, изменишь его форму…
– Ну да, – отец Георгий слабо ухмыльнулся, – если хочешь изменить мир, начни с себя.
– Это я тоже где-то читал, – смущённо поддакнул Потап, сознавая, что он почти не понимает, о чём идёт речь, встал и отошёл в сторонку.
– Да. Эта крылатая фраза может иметь продолжение, поскольку всякое начало предполагает нечто дальнейшее. – Архитектор протягивает священнику ладонь с небольшим камешком цвета сердца. – Он имеет исключительное свойство. В нём растворён дух в чрезвычайной концентрации. Дух. Ни злой и ни добрый, ни святой, ни падший. Он просто представляет духовный мир. Что на это скажете?
Священник смотрит на осколок камня, почти нехотя берёт его, легонько вертит на пальцах, ощущает лишь твёрдость и более ничего, кладёт обратно.
– Да, кто его знает, – говорит он, не спуская глаз с камешка. – Хм. Чудо-камень нашего давнишнего помещика Флавьева. Редкий. Волшебный. Хе-хе. Но он всё-таки будто из некой легенды. – Отец Георгий призадумался. – Есть ещё и давно общеизвестные лечебные свойства камней. Драгоценных и полудрагоценных. Тоже из области легенд. Считается, будто всё дело в кристаллических решётках, в их естественных колебаниях определённой частоты. И если есть о них правильное знание, тогда силу колебаний можно использовать для врачевания или, по меньшей мере, облегчения недуга, поскольку и в организме человека имеются минералы, но при болезни, колебания их кристаллических решёток некоторым образом сбиты, а камень помогает им восстановиться при помощи заложенной в него силы вызывать резонанс. Трудно сказать, сколько тут правды и сколько фантазии…
Архитектор вспомнил, как его настрой вступал в резонанс с таинственными частотами неведомых колебаний камешка цвета сердца, как он сам испытал явную достижимость переналадки очагов обычных для него побуждений. И недавно представленное заказчику преобразование пространства на берегу Бородейки, прерванное появлением льва с барашком, тоже обрело понимание вместе с сомнением.
– Определённая частота колебаний в камне, если я понял, задаётся духом? – спросил он у священника.
– Исходя из вашей духо-пространственной физики, должно быть, так.
– Только вот неясно, каким духом. – Архитектор с лёгким волнением предался сомнению относительно происхождения влиятельной силы у найденного в Пликапике камня и попытался выйти из него. Но его опередил Потап. Он вернулся к столу, сказав:
– Я знаю, это так называемые "заряжатели" камней, что ли, экстрасенсы всякие, которых в телевизоре показывают, да в большом количестве?
– Они тоже, – ответил Отец Георгий, – они якобы умеют передавать камням взятую собой из космоса энергию и заряжать их так называемой информацией на исцеление. Вот мы давеча говорили о магии как предвестнике науки. Она есть и теперь. Но знаете, магическое сознание характерно для людей, лишённых представления о совести и воздаянии. Дело в том, что если религиозное сознание смиряет собственную волю с волей Бога, что происходит через молитву, и тем самым оздоровляет, усиливает её, то магическое совсем не то. Обман и вовлечение. Магия как бы с кем-то там договаривается. С духами, самим-то неясными. Но у них, этих духов лукавая цель: привлечь человека на сторону именно зла. Откуда мы это знаем? Пожалуй, из аналогий: злой (хитрый) человек всегда занят именно таковым делом: привлекать на свою сторону любыми средствами. Иначе его злоба (хитрость) не имеет смысла. А таинственные те духи самовольно выступают искомым усилителем. И глядите: будто при их помощи благополучно воплощается некая идея человека. Но вскоре тот человек, использующий такой усилитель, сам становится подвластным злу, ибо в том и заключается цель подлого духа: власть над человеком. Подлый дух трудится на подделку блага ради завлечения в свой стан, подобно любому безнравственному гражданину, насыщенному злом.