Поскольку обсуждение способов поиска и спасения товарищей отпало само собой, все собравшиеся гости Семирякова единодушно постановили устроить большую пирушку. И на сей случай снова шеф-поваром вызвалась быть Татьяна Лукьяновна, скоренько составив список надобных продуктов и нужное их количество. Отослав Мирона и Николошвили как самых могущественных мужчин в лавку, она походила туда-сюда вдоль плетня, а затем обратилась к отцу Георгию:
– Не вашей ли молитвой мы благополучно закончили поход?
– Молитва, конечно, никогда не помешает, но я о вас узнал совсем недавно от Абраши, моего давнишнего приятеля, – сказал священник.
– Да? – Собирательница выдающихся личностей мгновенно воодушевилась. – Выходит, наше общество растёт прямо на глазах. Недавно отыскался приятель Дениса Геннадиевича, замечательный архитектор. Правда? – она обратилась к учёному-эволюционисту, и тот развёл угловатые ладони на согнутых руках. – А теперь и вы оказались приятелем нашей компании в лице Бори.
– И в моём лице тоже, – сказал Денис Геннадиевич.
– Да? – Татьяна Лукьяновна чуть ли не подпрыгнула, – что вы говорите? А с архитектором, небось, вы тоже знакомы? – теперь она метнула вопрос отцу Георгию. – Да-да-да-да, я сама догадываюсь, конечно же, знакомы. Изумительно в этой Думовее складываются события. Место действительно чудесное, способствует воссоединению.
Ей, собирательнице людей, самой полюбилась последняя своя фраза.
Могущественные мужчины вернулись с покупками, и Мирон-Подпольщик подошёл к девушке с васильковым венком на голове.
– Татьяну Лукьяновну наш умелец вывел из запутанности во времени, а вы-то чьими усилиями спаслись?
– Так меня тамошние девицы и вывели. Вернее, путь указали. И знаете, одна из них велела передать вам привет.
Мирон округлил глаза и тут же сощурился. Его сумка с продовольствием спала с руки.
– Да, да. Она еще сказала, что когда-нибудь даже навестит вас. Но исключительно неожиданно.
Ваятель то ли позабыл о звуках, складывающихся в слова, то ли испытал вдруг снова своё бесповеденческое состояние. Он лишь глядел на венок, надетый на голову Ксении, не выдавая и ничтожного шевеления ничем. Даже веки перестали моргать.
– А я и со старцем вашим познакомилась. Посидела с ним на пеньке, – продолжила вещать недавняя путешественница. – Правда, он сидел спиной ко мне. И привета не передавал. Но сказал, что хотел бы навестить нас тут. Позже. Когда усадьба возродится.
Оцепенение Мирона и речи Ксении прервала предводительница всей ныне увеличенной честной компании, подтолкнув локоть Мирона.
– Сумку-то в избу затащи, а потом и балакай с красавицами, – лицо её осветилось весёлостью.
И сходу она принялась хлопотать да поручать каждому отдельную специализацию в изготовлении званого обеда. Все вошли в избу, и там благое дело беспрепятственно ладилось меж всеми участниками кулинарного искусства. Поскольку Татьяна Лукьяновна подошла к делу вполне профессионально по части скорости готовки блюд, спустя с полчасика стол уже был накрыт, и компания, в том числе Павел Саввич, уселась вокруг него.
– Чего-то не хватает, – озабоченно прогудел Николошвили.
– Вы хотели сказать, кого-то, – Ксениюшка хихикнула, заслоняя губы пухленькой ладонью.
– Ладно, ладно, – Денис Геннадиевич встал, поводил взглядом по избе, взял стоящую в углу увесистую скамью, подошёл к двери, плотно прижал её и надёжно подпёр скамьёй. – Незваным гостям вход заказан, – сказал он с довольной улыбкой, и уселся на своё место.
39. Анастасий
Анастасий, прознав, что в Муркаве затевается невероятное строительство, подстегнул любопытство действием и отправился туда, чтобы увидеть всё собственными глазами. Он подошёл к остаткам церкви с временной крышей на бревенчатых столбах. На всякий случай возложил на себя крестное знаменье, глядя на латунный крест. Бочком протиснулся внутрь через трещину в единственной стене. Там, подле только что возведённого иконостаса, тоже временного, на высоких козлах, свесив ноги, сидели двое: священник и зодчий. Они тихо беседовали, не поднимая глаз.
– Если не нашлось никаких достоверных свидетельств о внешности храма, его изначальный облик невозможно воссоздать – высказывает сожаление архитектор.
– А вы думаете, обязательно следует возводить его именно в точности?
– Желательно. Если считать наше дело реставрацией.
– Но ведь сколько было случаев, когда церкви даже нарочно переделывали.