А на следующее утро Кроули сбежал, и в этот раз его не нашел даже Кастиэль.
Комментарий к Глава 16. Игры Либо я пишу еще четыре главы, либо я пишу еще десять глав. Независимо от вашего выбора после этого Гарри пойдет в Хогвартс. Стоит тянуть?
====== Глава 17. Мне все равно ======
—…а как еще он мог сбежать?! Не мелкий же ему вручил отмычку!
Мальчик, едва только проснувшийся, медленно осознавал смысл спора, что было слышно даже из его комнаты. — Дин, сначала нужно убедиться. Лили все время вчера была с нами, помнишь? Может, он вообще сам сбежал? — голос Сэма звучал довольно убедительно и устало, будто он уже устал повторять одно и то же. — Сэмми, он демон! Если ты забыл, он не может снять Оковы без посторонней помощи! Остатки сна развеялись, стоило наконец понять, почему Винчестеры спорят так громко и давно. Кроули сбежал. Грей и сам не знал, что вчера на него нашло. Просто… просто внезапно пришло осознание, что вечно так быть не может. Нельзя постоянно терпеть все это, пора бы уже наконец взять себя в руки и стремиться к тому, к чему стремился изначально — к силе и свободе. Сейчас силой являлись знания, но раз уж он так неосмотрительно послал в Ад главный источник этих самых знаний, придется тратить время на поиски ценной информации в библиотеке Хранителей. Проблемно. Он не любил спонтанных решений, но слова демона вызвали ярость, пробившуюся даже через дебри проблем с его разумом. Странно. Раньше такой реакции на чужой контроль у него не было… Впрочем, так даже лучше. Не будет искушения. Если ему будет нужно — он устроит восстание в Аду, но подчиняться мелкому торгашу не станет ни за что, даже если этот торгаш вырос в Короля Ада и если соблазняет его властью и силой. А ведь это было бы… О господи. Он что, действительно на мгновение задумался о том, что можно было бы и принять предложение этого хитрожопого засранца?! Плевать на власть, на статус и кучу бонусов, это гребаное подчинение! Чтобы он, Том Реддл, Король Слизерина, подчинялся какому-то мелкому ублюдку?!
Винчестеры влияют на него ужасно, раз уж у него так быстро появилась гордость… ну-ка стоп.
О каком Томе Реддле и Слизерине идет речь? Мальчик неосознанно нахмурился. Какого дьявола с ним происходит?!
Без Кроули стало внезапно тяжело. Чертов демон знал ответы на все вопросы, и что-то мальчику подсказывало, что внезапные перебои в эмоциональности, появившаяся неизвестно откуда гордость у никчемной игрушки садистов, неизвестные имена и статусы в голове, приливы наглости, вспыльчивость и странная неприязнь к людям с рыжей бородой*, которую он осознал только сейчас, не попадает в список того, что бывает с нормальными людьми. А Демон Перекрестка точно знал ответ на вопрос, который точно звучал бы как «Какого хуя?!». Склонности к желанию выражать эмоции нецензурной лексикой тоже появились только сейчас.
Кажется, у мальчика дернулся глаз, когда он, наконец решив встать, краем глаза заглянул в зеркало. Что-то ему подсказывало, что синие глаза и темно-каштановые волосы у зеленоглазого брюнета были по меньшей мере поводом убить неведомую тварь. Как хорошо, что в книге о заклинаниях был раздел об иллюзиях, ибо Винчестеры вряд ли стали бы проверять, что он за существо — пуля в лоб и костерок. От мысли о такой смерти тело внезапно прошиб страх. Нет, даже не так. Животный ужас. Колени подогнулись.
А если братья его раскроют?! Его ведь убьют! Убьют, и он не оставит после себя ничего, не оставит о себе воспоминаний, станет очередным неизвестным, чьи кости не найдут и никогда не узнают личности! Не найдут, не вспомнят, не подумают, как не думали об оставленных во время бомбежек за дверьми бункера мальчишках, как не вспомнили о тысячах погибших на его глазах маглах, не найдут его тела, как не находили даже останков людей, заживо погребенных под завала…
Стоп. Стоп-стоп-стоп! Какие, к Мордреду, завалы? О каких бомбежках идет речь? С каких пор он боится смерти?! Что вообще с ним просходит?! — Грей, ты уже проснулся? — крик Винчестера за дверью, ощущение чего-то теплого на лице. Кровь. Грей? Он ведь Том, о каком Грее идет речь? Том Реддл, приютский мальчик, полукровка, лучший ученик Хогвартса и Король Слизерина… Какой, черт бы все это побрал, Том?! Его зовут Грей, он…
…а кто он?..
Комментарий к Глава 17. Мне все равно ...этот фф вышел из-под контроля, тут должен был быть злой Кроули, матерящаяся Лили и похищенные Винчестеры! Кто, блять, это написал?! Ну не я же, в само... а, да. Я. Что это вообще?!
Борода рыжая, ибо в детстве Тома Реддла Альбус был рыжим... стоп. Рыжее семейство, которым благоволит рыжий Дамблдор. Помощь рыжему Рону, имеющему склонность к интригам и манипуляциям (шахматы — интеллект, планирование и управление противником). Моя больная фантазия... и кто же мать? Молли? И о подозрительной любви Аберфорта к козликам забывать не стоит...
представила групповушку братьев Дамблдоров, козликов, Уизли и Упыря...
...кажется, моя психика не перенесет этого удара...
...это был неожиданный даже для меня поворот, не материтесь сильно... а обоснуй... обоснуй — все барьеры слетели, магия свободна, вот ее чето дохера, она расхуярила крестраж и решила немножко поработать с тушкой ребенка, да...
====== Глава 18. Игры разума ======
—...Кас, мать тво... —...е так... —...аботай уже! Он уми... Звуки были приглушенными, становились то тише, то громче, словно он находился под толщей воды. Разум рвался на куски. Описать это все он мог только одним словом. Агония. Он почти физически ощущал, как истекает кровью умирающее сознание, он уже не слышал собственных мыслей, он уже не мог вспомнить даже своего имени. Грей. Том. Гарри. Кто все эти люди? Чьи это имена? Кто говорил? Что происходит? ...взрывы. Сотни вопящих людей, толпы, города, страны, материки — казалось, в отчаянии выл сам мир, разрываемый тысячами бомб, придавливаемый миллиардами трупов, под весом которых рыдала земля, неспособная вынести подобной ноши. Труп мальчика среди завалов разрушенного приюта святого Вула. Стеклянные глаза. Кажется, это Билли Стаббс, тот мальчик с кроликом, что еще вчера смеялся с друзьями. Сейчас же его губы были искривлены в немом крике, его руки были вывернуты под невероятным углом, его тело было прижато к пропитавшейся кровью земле, его глаза смотрели в небо с мольбой. От бескровной кожи Тома передернуло. Смерть так... уродлива. — Гарри, иди ко мне. — мальчик пронзительно закричал, когда Билли внезапно улыбнулся, растягивая окровавленные губы в нежной улыбке. Черты лица недавнего трупа поплыли, само его тело изменилось, короткий ежик темных волос стал рыжим. Светлые зеленые глаза смотрели тепло, словно не тело этой женщины сейчас было прижато камнями. — Гарри, милый, иди ко мне, иди же, иди... Неуверенный шаг. Внезапная ярость на до этого красивом лице. Утробное рычание, присущее зверям, но никак не людям. — Грей, не верь. — голос, на который ребенок обернулся слишком резко. Кто этот мужчина? Что это за плащ, он что, украл его у сторожа? Почему он выглядит типичным педофилом? — Это все лишь иллюзия. — вновь подал голос незнак... Кастиэль. Кто такой Кастиэль? Что это? Почему мир трясется? —Тебе страшно, Грей. Просто дай мне руку, и мы отсюда уйдем. Нет. Нет-нет-нет, только не руки, только не прикосновения!.. Ужас, шаг назад, назад, дальше от страшного человека, убежать, скрыться, спрятаться. “Правильно, Лошадка, дальше. Беги от него, беги изо всех сил.” Ребенок замер, не замечая, что мир вокруг сменился. Теперь он стоял в смутно знакомом подвале. — Кто это сказал? Дрожь в голосе, страх, липкий, ледяной ужас. Чужой смешок. “Зови меня Королем, Лошадка. Прячься, беги, он уже близко...” Дрожь мира. Тяжелые шаги толстого мужчины. Кривой оскал. Ужас, боль, отчаяние, страх, ненависть, смирение. — Что ты делаешь, уродец? — скрипучий голос, боров внезапно превратился в высокого сухощавого мужчину в деловом костюме. — Госпожа ждет тебя, ненормальный. — тихий смешок, сорвавшийся в полубезумное, писклявое хихиканье. — Ненормальный... Ненормальный. Ненормальный-ненормальный-ненормальный! Холод, одиночество. Страх, ужас, животные инстинкты, вопящие лишь одно: беги.
Беги-беги-беги.
И он побежал, пробегая сквозь стену, попадая в странную библиотеку. Беги-беги-беги. Не останавливайся, Он тебя найдет... И он бежал, бежал, бежал, не чувствуя легких, не ощущая собственного тела, бежал далеко, бежал как можно дальше от холода от ужаса, что сковывал каждую клеточку организма, бежал, не замечая сходящего с ума мира, не замечая летающих шкафов, не замечая трупов, не замечая текущего из самих стен шоколада, похожего на кровь, не замечая книжек, не замечая кусочков земли, могильного холода и удушающе-сладкого запаха полуразложившейся плоти, сползающей по кости огромного существа, в зубах которого была зажата голова мужчины с мягкой улыбкой и густыми каштановыми волосами, при виде которого дух захватил все тот же ужас. Бежал-бежал-бежал. — Стой, дитя! Остановись! Если ты зайдешь дальше, я уже не смогу тебе помочь! — полный чего-то странного голос, от которого мальчик остановился. Что это? Почему стало так тепло?