Вот сейчас об этом подумала и стало стыдно. Вот все делают Альбуса мразью, а он...а что он? Просто человек. Конечно, это кажется тупым и сентиментальным (так оно и есть), однако я вспомнила, что в семь лет он был моим любимым персонажем (да, вот такая я странная). А сейчас я его иначе как Дамби не называю. Сижу, купаюсь в слезах и ностальгии. Поздравьте меня, я окончательно ебанулась.
Сижу, вспоминаю, как впервые посмотрела Сверхъестественное. Тогда посчитала это говном, но палец сам нажал на вторую серию. А потом и третью. И четвертую. Не успела оглянуться, как пошел седьмой сезон.
Не ебу, зачем вам эта информация. Просто захотелось поделиться печалькой. Вот вроде еще вчера впервые открыла “Философский камень”, а сейчас...
====== Глава 27. Необычное и (не)обьяснимое. ======
— Пс, мелкий! — Гарри обернулся, услышав голос Дина, что наигранно-воровато озирался по сторонам. — На Охоту пойдешь? — Почему-то у меня дежа-вю. — хмыкнул мальчик, едва заметно ухмыльнувшись уголком губ. Дин философски пожал плечами. — Дай угадаю: следующая фраза будет про парочку вампиров, да? — Может, ты у нас предсказатель? — наигранно-серьезно задумался мужчина, садясь рядом с ребенком на кровать. Тот поднял взгляд на него, на автомате заложив между страниц закладку из простого клочка бумаги с неровными черными полосочками. Винчестер сощурился, заметив его. — Что это? Кажется, еще вчера это было чистым. — заметил мужчина, и Гарри вздохнул. Не говорить же ему, что с одной стороны тут все его наработки по ритуалу открытия Чистилища, а с другой — невинные слова самых обычных, ничем непримечательных ритуалов по самой безобидной Некромантии и совсем-совсем безопасной Первородной магии (нет)? С другой стороны, это прочесть не сможет никто, кроме демонов или ангелов по простой причине: эти ребята знают все языки мира, а этот мальчик словно узнал из ниоткуда. Память его-Тома подсказывала, что это некий “Парселскрипт”, однако такого языка просто не существовало. Возможно, это был очередной забытый язык... Можно сказать о другой закладке, что скрыта в недрах рюкзака, к тому же, это будет почти правдой. — Просто заметки. Все, что приходит в голову, учусь записывать. Недавно узнал, что мне в любой момент могут стереть память, потому я счел необходимым записывать все, что может показаться важным. Дин приподнял брови, явно не поверив по каким-то причинам. — Мне до сих пор не стерли память, с чего ты взял, что это случится с тобой? Взгляд мальчика приобрел оттенок скептицизма. — Дин... стирание памяти на то и стирание, что ты не должен помнить ничего об этом. А пропавшие дни, месяцы, даже годы легко можно заменить другими воспоминаниями или сделать тебе внушение о том, что это совершенно неважно. Подумаешь, не помнишь пару дней, это нормально, со всеми бывает. Ты лучше посмотри, какое дерево красивое, и не суть важно, что до этого деревьями ты не увлекался. Винчестер недоверчиво хмыкнул, однако явно задумался о пропавших днях и, судя по всему, все же решил перестраховаться на будущее: — А вернуть воспоминания никак нельзя? — перевел он взгляд на задумавшегося ребенка, что медленно покачал головой. — Нет. К сожалению, на данный момент это не представляется возможным.
Дин приподнял брови.
— Я слышу в твоем голосе “но”. Давай, выкладывай всю инфу, мелкий. Гарри тяжело вздохнул. — Я начал изучать ментальную магию, однако довольно быстро понял, что с заклинаниями добиться нужного эффекта не получится. На данный момент я занят расчетами одного очень, очень важного ритуала, однако сразу после него возьмусь за Руны и Ритуалистику плотнее. Эти две дисциплины, если честно, всесильны, а главное, не запрещены и никак не влияют ни на разум, ни на Душу, как, например, Магия Жизни или Мира. Теоретически с помощью Ритуалистики я смогу воссоздать точную копию удаленных воспоминаний из самой Сути Души, по сути, резервного хранилища памяти. Однако в Сути скрываются все воспоминания, включая память прошлых и будущих жизней, а потому придется очень много времени и испытаний, чтобы случайно не зацепить что-то помимо необходимого, к тому же... — Стоп-стоп. — поднял руки Дин, явно не желая выслушивать лекции о магии, на носителей которых охотился всю свою сознательную жизнь. — Я понял, что ты тут главный умник на районе и крутой ведьмак, однако давай по порядку. А что будет, если ты все же зацепишь не те воспоминания? — Полагаю, человек сойдет с ума или станет овощем от обилия информации о прошлой жизни, либо же сама Душа будет противиться, и в итоге мы получим тот же овощ. Вытягивать безопасно лишь стертые воспоминания, они... как бы объяснить... будто ограждены от всего такой ментальной стенкой, и все, что находится в ней, полностью безопасно. Это как... ну вот нужна тебе неядовитая капля из ядовитого моря. Ты возьмешь пипетку. Пипетки нет. Нет ничего, ты в пустыне голый и лысый. И тут ты видишь крошечную плавающую чашечку с той самой неядовитой каплей. Тебе нужно поймать чашечку так, чтобы не коснуться ядовитой воды вокруг, голыми руками. Понимаешь, насколько это тяжело? — А что это я делаю в пустыне голый и лысый? Гарри молча закрыл глаза, медленно выдохнув. Это будет очень трудно.
— Давай-давай, ты у нас тут великий чародей-Охотник. Вот и твое первое задание. Тут их всего пятеро стоит, ты сможешь. Покусают — главное, человеческую кровь не пей, и мы тебя вернем обратно. — Меня не нужно поддерживать или уговаривать, Сэм. — с некоторым раздражением выдохнул мальчик, прикрыв глаза. Дин тихо хмыкнул, так, чтобы не выдать кусты, где они сидели, наблюдая за вампирами. — Тогда почему ты тут уже минуту с мыслями собираешься? — Я просчитываю все их возможные действия. Будь мы сейчас обнаружены, мне пришлось бы прибегнуть к магии, однако я хочу попытаться обойтись без заклинаний, а потому необходимо предугадать все.
Дин молча отвернулся, закатив глаза. Сэм ухмыльнулся.
— Давай уже. — мальчик вздохнул (в который уже раз за день), и спокойно вышел из кустов. Тут же все пятеро, что до сих пор тихо переговаривались возле входа в старый дом в лесу, перевели все взгляды на него — едва сдерживающего слезы, дрожащего и испуганного. Один тут же попытался успокаивающе улыбнуться, присев. — Что-то случилось, ребенок? Ты потерялся? — с неподдельным беспокойством спросил он, тут же получив толчок в бок от одного из спутников. — Д-да... дяденька, я... я пот-терял м-маму... — личико сделалось еще более печальным, губы угрожающе подрагивали, едва сдерживаясь от того, чтобы не скривиться в реве. Вампиры, судя по растерянности на лицах, это поняли. С детскими истериками они разбираться явно не привыкли, а убивать детей — низко даже для чудовищ, к тому же всех, кто не достиг одиннадцати лет, защищала сама Магия. Не то, чтобы они жаждали попробовать детской крови, детоубийство было запрещено даже Кодексом Вампиров, однако то, что с детьми они раньше не общались во избежание срыва, сейчас сыграло не лучшую роль. — Эм... не плачь, мальчик. Я Джим, а ты? — попытался остановить подступающую истерику тот, что сидел на корточках. — К... Кевин. А вы мне п-поможете? — поднял полные надежды глаза на Джима ребенок, как-то неожиданно оказавшись слишком близко, на расстоянии согнутой руки. — Да, конечно. Что тебе нужно, чем помочь? — с готовностью кивнул тот. Мальчик светло улыбнулся, так, как могут лишь дети. Друзья Джима слишком поздно заметили стальной проблеск на поясе ребенка. — Отдай мне свою голову.
— Мда. — констатировал Дин, оглядев потрепанного, но вроде живого ребенка с кучей царапин, однако без укусов. — Ну... все куда лучше, чем я думал. Гарри вскинул бровь. — Дин это к тому, что считал, будто ты не справишься и прибежишь звать на помощь. Не волнуйся, я в тебя верил. — по-доброму усмехнулся Сэм под возмущенным взглядом брата. — Предатель! — Ничего личного, братец. Просто принимаю сторону сильнейшего. — В смысле?! Это кто тут еще сильнейший, ты, Рапунцель недоделанная?!
— Вашество. — кивнул уважительно очередной вошедший в каменный зал демон,из сверкающих черными глазками. Гарри едва подавил зевок. Кроули же напротив, не скрываясь зевнул так, что, наверное, половина Ада поняла, насколько его достало это все. — Ладно, я пожалуй, прогуляюсь. — тихо пробормотал мальчик, и Король Ада коротко кивнул, отчаянно завидуя тому, как легко этот ребенок свалил от всей этой рутины. Может, в отставку податься?.. Гарри шел по коридору, порой бросая не особо заинтересованные взгляды на запертые клетки прямо в стенах. За некоторыми решетками можно было рассмотреть пленников, где-то было пусто, однако не это привлекло внимание мальчика. Сквозняк.
Раньше ничего подобного он не замечал в Аду, а потому, остановившись, направился именно в ту сторону, откуда тянуло свежим воздухом.
Тихие шаги вовсе не отдавались эхом, ничто нигде не скрипело и никто не кричал, как любят писать в глупых книжках. Не было ничего. И даже никаких трупов, крови или рисунков не было, ибо он уперся в стену. Просто голую стену безо всего. Это и насторожило. Сквозняк пропал также неожиданно, как и появился, однако этого момента ребенок даже не заметил, разглядывая стену. Что-то в ней было не так. Не было такого в Преисподней, он был совершенно точно уверен. Стоило только коснуться прохладного ровного камня, как мир вокруг на мгновение померк. В следующее мгновение Гарри открыл глаза в лесу. В самом простом осеннем лесу, хотя сейчас был разгар августа. Небо было затянуто тучами, по пустырю, на котором оказался ребенок, тянуло воистину ледяным ветром.