— Пожалуй, так! — улыбнулся Волков.
— Соколовский, тащите сюда викинга! — крикнул Анатолий, на его лице играла задумчивая улыбка. Когда солдаты привели к нему Бена, майор попросил Микко:
— Узнайте у него, что у них есть на борту для спасения при посадке на воду.
— Я у него лучше просто спрошу, есть в самолете лодки или нет, — сердито ответил егерь, — я ж не штатный переводчик. Он как начнет техническими терминами сыпать, хрен его поймешь, о чем талдычит.
Он принялся что-то объяснять норвежцу, при этом показывая рукой то на самолет, то на хмурую гладь Пяозера. Йенсен выслушал старика, кивнул и сказал:
— Йа, — и специально для Давыдова сообщил по-английски, — There is no boat, there are liferafts two pieces (Лодки нет, есть спасательные плоты, две штуки).
— Нету, что ли? — огорчился майор, — может, он не понял? Спроси еще разок!
— Это ты не понял! Он говорит, что есть, — загорячился Микко. Бен догадался, что русский не очень хорошо понимает по-английски, и знаками дал понять, что нужно идти к самолету. Йенсену помогли забраться в салон, он пошел в хвост самолета и остановился возле одного из люков, сделанных в полу. Обернулся к егерю и принялся ему что-то объяснять, тот его послушал, что-то переспросил, а потом утвердительно кивнул головой и перевел:
— Просит открыть люк.
— Это все? Что-то он долго трепался.
— Он говорил, что когда самолет летит, люки открываются вниз. Нам нужно доставать вверх.
— Понятно, — сказал Анатолий, — вверх так вверх. Хлопцы, открывайте, — скомандовал он Федюшину и Чернову. Солдаты взялись за ручки люка и, потянув их вверх, распахнули обе его створки. Давыдов подошел и заглянул в проем. На специальной подвеске висел большой ярко-оранжевый тюк, изготовленный из прорезиненного материала. Синими буквами на нем было что-то написано по-английски и по-норвежски. Английские надписи, как понял майор, предупреждали о необходимости бережного отношения, и еще что-то было про высокое давление. Норвежские, скорее всего, были просто переводом.
— Вынимайте это дело, мужики, только не порвите, — приказал Анатолий. Бойцы с максимальной осторожностью подняли находку, следом за ней потянулся еще один предмет, который Анатолий идентифицировал как парашютную сумку. Он коснулся Бена и, сомкнув ладони вместе, изобразил над головой что-то вроде купола. Норвежец кивнул. Сверток был достаточно тяжелым, бойцы его тащили не без труда.
— И как это дело работает? — озадаченно спросил Карбан. Бен озадаченно посмотрел на него, потом на Микко и что-то сказал, егерь перевел. Йенсен взялся за большое пластмассовое кольцо и изобразил, что тянет его на себя. Карбан кивнул, взялся за кольцо и собрался дернуть. Но норвежец что-то загалдел, схватил его за руку и отрицательно замотал головой.
— Ты чего волнуешься?
— Постой, старый! А то будет как в «Особенностях национальной охоты», — остановил друга Анатолий, — дернешь, эта штуковина надуется, мы ее из самолета потом фиг вытащим. И сами будем в салоне сидеть, пока в плоту дыру не прогрызем.
Анатолий показал летчику, что хочет вытащить тюк из самолета, и тот одобрительно закивал.
— Хлопцы, выбрасывайте это наружу, — распорядился Анатолий. Солдаты поднесли тюк к люку и аккуратно сбросили его в снег. Потом оттащили от самолета.
— Ну что, пробуем? — спросил прапорщик.
— А что остается? — спросил Анатолий, — Конечно, пробуем, только ты осторожно. Неизвестно, как оно работает, еще пришибет! Дергай и отходи.
Карбан взялся за кольцо, с силой его потянул и отпрянул в сторону. Раздался пронзительный свист и шипение сжатого воздуха. На глазах публики тюк стал раскладываться и надуваться. Через пару минут перед ними на снегу лежал плот, чем-то напоминающий ПСН-6А отечественного производства.
— Здорово, — восхищенно сказал Федюшин, — товарищ майор, мы на нем поплывем?
— А кто тебе сказал, что ты куда-то плыть должен? Сиди себе на берегу и радуйся жизни. — улыбнулся Анатолий.
— А как это без меня? — пожал плечами сержант, и убежденно произнес: — Без меня никак не справиться!
— Поглядим еще, — сказал Анатолий и пошел осматривать плот. Остальные тоже сгрудились возле плотика и принялись изучать его устройство.
— И что мы тут имеем? — Волков залез под тент, поддерживаемый надувной аркой, и принялся выбрасывать уложенные внутри его припасы. На снег полетели медицинская аптечка, портативная радиостанция, ремкомплет для починки оболочки плота, набор сигнальных ракет и фальшфейеров, пластмассовый пенал с леской, грузилами, приманками и крючками, коробка с консервами, плавучий якорь из прорезиненной ткани и пара коротких весел.
— Самое главное забыли положить, — подвел итог осмотру Хютенен.
— Вы о чем? — спросил Анатолий.
— Самый задрюканный подвесной мотор был бы сейчас в самый раз. Тут в самом узком месте, и то, если напрямую, километров двадцать будет. Замучаешься веслами махать. Ладно, потащили это чудо судостроения к берегу. Потом вернемся за вторым.
Выгруженное имущество сложили обратно. Бойцы взялись за веревочные поручни, идущие вдоль бортика, и стали буксировать плавсредство к воде. Тащить плот было не трудно, он легко скользил по сыпучему снегу. Плот оставили возле воды, бойцы пошли за вторым, а Давыдов с врачом и егерем остались на берегу. Егерь спустился к воде, подобрал у кромки прибоя небольшой голыш и бросил его на лед. Камень несколько раз подпрыгнул, потом стал скользить по гладкой поверхности. Микко поднял булыжник покрупнее и бросил его, камень пробил тонкий лед и пошел на дно.
— Хреново, — сказал егерь, — боюсь, у нас проблемы.
— Почему? Что-то не так?
— Лед тонкий.
— Ну и что с того?
— Можем об него борта порезать. Потонем и квакнуть не успеем. Тут и летом вода прохладная, а сейчас в ней и полчаса не продержимся.
Хютенен подошел к плотику и потыкал в его резиновый борт пальцем. К нему подошли врач и майор.
— Ненадежная обшивка, — такой вывод сделал егерь.
Анатолий пожал плечами. На его взгляд плотик казался вполне надежным.
— Потолще резиновой лодки будет.
Егерь подошел к воде, взял осколок льда, подошел к плоту и провел льдинкой по поверхности полога. На прорезиненной ткани появились отчетливые царапины.
— А если на скорости всей массой напоремся? — спросил Микко, — Что тогда делать будем?
— У нас есть палатки, — сообразил Анатолий, — может, есть смысл укрыть днище плота ими?
— Смысл, конечно, есть, — кивнул Волков, — вот только у меня встречное предложение, защищаться охо льда льдом.
— Это как?
— Нужно ткань палатки смочить, и дать образоваться на ней льду. Такую корку сразу не проковыряешь.
— Можно и так сделать, — согласился егерь, — и весла нужно сделать подлиннее. А то этими только комаров летом на даче отгонять.
— Думаю, весла сойдут и эти, — улыбнулся Анатолий, глядя, как ветер срывает с веток прибрежных сосен комья снега и бросает их на прозрачный лед.
— Думаешь, парусности плота должно хватить? — спросил врач, — это вряд ли, так можно неделю дрейфовать.
— Лишь бы ветер не стих, — сказал ему майор, — по этому поводу есть одно соображение, потом расскажу. Сейчас нужно определиться с оружием.
— Бери людей и пошли, — сказал Хютенен, — за оружием так за оружием.
После того как бойцы приволокли второй плот, группа всем составом двинулась вооружаться. Хютенен привел их к подножию угрюмой растрескавшейся скалы. Подошел к нагромождению камней у ее подошвы и принялся отбрасывать их в сторону, остальные взялись ему помогать. Вскоре показались доски старых деревянных ящиков. Под досками скрывался вход в небольшой грот. Егерь встал рядом с ним и спокойно произнес:
— Милости прошу, здесь все и лежит.
Анатолий заглянул внутрь, грот оказался неглубоким, от входа до противоположной стены было всего метра три. А от «пола» до «потолка» — не более двух метров. На песчаное дно пещеры были положены доски от разобранных ящиков. А на них были сложены винтовки, покрытые толстым слоем заводской смазки, обернутые несколькими слоями промасленной бумаги. Рядом с ними стояло несколько ящиков небольшого размера. И множество запаянных цинков с патронами.