Откуда такие мысли? Они даны Самим Христом Господом в Его последней, предсмертной молитве к Отцу на Тайной вечере: "Не о них же (апостолах) только молю, но и о (всех) верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино… да будут едино, как Мы едино" (Ин. 17, 20—22).
Вот какая цель пришествия Христа Спасителя: воссоединить людей в единство между собою и с Богом… И при том нужно обратить внимание, что единство людей здесь устанавливается по подобию Божию, по единству Святой Троицы: "Как Мы едино". В этих словах кроется глубокое откровение о необычайном единстве человечества… Почему так? Ведь человек создан по образу Божию. А Бог, как мы уже видели в слове "Отец", есть Сама Присносущная Любовь: "Бог есть Любовь". И, следовательно, в силу единства Лиц в Пресвятой Троице, и в силу того, что Бог есть Любовь, – и созданные по образу Божию люди тоже предназначались жить в необычайнейшем единстве и любви… Мы, разделённые и безмолвные, не можем даже и вообразить себе такой любви теперь. Лишь святые люди, уподобившиеся Богу ("преподобные" Ему) по своей жизни, могут отчасти понять то, к чему призваны были люди при сотворении их и к чему их снова восстановил Христос Господь.
В Боге нет "Я", а только (скажу условно по человечески) "Мы", то есть Пресвятая Троица. Там полное единство по существу – и в воле, и в действиях. Это даже невозможно понять во всей полноте! И лишь отчасти человек старается приблизить это к своему разумению. Есть знаменитая икона славного иконописца Андрея Рублева, икона Свято-Троицкой Сергиевой Лавры – "Троица", явление Троицы Аврааму в виде трех странников. Не знаю, какую идею хотел вложить [в свою икону] преподобный великий художник Рублев, но мне сразу открылся следующий смысл. В центре восседает Бог Отец. Справа – Сын. Слева – Дух Святой. Решается вопрос: как поступить с грешными Содомом и Гоморрою и с бесчадием Авраама… И вот Бог Отец не Сам Один предрешает, а поворачивается ликом Своим к Сыну направо и вопрошает: "Как Тот изволит?" Сын же, ничего не отвечая, поднимает смиренно Своё лицо к сидящему на противоположной стороне Духу Святому и переносит Свою волю на Того: "Вот – как Он, Дух!" Дух же Святой, едва поднимая Свое смиреннейшее лицо и очи, и как бы не смотря ни на Кого из прочих Лиц, молчит, склонив немного голову направо: "Что – Я? Как – Bы!"
Думаю, что не грешное дерзновение руководило мною при восприятии этого смысла: в нём выражается идея – единства в Троице. У Них нет самости, и своеволия, и своемыслия; наоборот, каждое Лицо отрекается от Своей воли в пользу других, от Своей мысли в пользу прочих. Поразительно это единение в смирении!
Вот так бы должны были и жить люди: не для меня, а для нас; не по моей воле, а по желанию других; не я, а как – ты, как вы. Но Боже, Боже! как мы далеки от этого! У нас везде, всегда, прежде всего – я, я, я! Так пал род человеческий!
Но не так было, не так должно быть. И вот Восстановитель человечества Сам благоволил возродить потерянное единство в любви: Сын Божий сделался человеком и включил Себя в человечество, наименовав Себя "Сыном Человеческим", членом человеческой семьи. И так слился с нею, что взял на Себя грехи всего мира и пострадал за них, как бы за Свои собственные. А потом послал людям Святого Духа, Который и стал объединять в любви человечество. Народилась Церковь Христова, как Тело Его, а Он – Глава её. И когда мы крестимся, то тут и совершается это включение нас во Христа, а через Христа – в Троицу: "Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся", поют слова апостола Павла. Мы, как новая ветка, «прививаемся» к древу Христу (см. Ин. 15, 4: "Я семь лоза, а вы – ветви"). И если бы мы сохранили святость крещенскую, то были бы подобны ангелам: в любви и единстве… Увы, мы грешим! И снова разрушаем своё благодатное совершенство. После нужно покаяние, чтобы опять восстанавливать потерянную святость крещения… Покаяние – второе крещение. Вот где корни слова "наш": человечество, созданное и воссозданное, должно бы жить в полном единстве и любви. В некоторой степени это осуществляется в Христовой Церкви, где объединяются все народы, все классы, всё человечество, – как этого никогда не было до Христа. А вполне объединится человечество после всеобщего воскресения в Царстве Пресвятой Троицы: "Да будет все едино, как Мы – едино".
И когда подумаешь о таком единстве, то так печально становится за себя и вообще за человечество, которое живет в постоянной вражде, ссорах, самости, корыстности, войнах, разделённости… Но при всей нашей обособленности извечно живёт в человечестве идея единства рода человеческого. Все лелеют эту мечту. Все страдают от борьбы. Всегда появляются люди, которые стараются воплощать эту идею в жизнь. То цари, то философы, то политические деятели стремятся объединять человечество… Но увы! Доселе эта мечта остаётся у них мечтой… И только в истинной Церкви Христовой началось объединение: "никто ничего не называл своим; а у всех всё было общее". И то ненадолго (Деян., гл. 2 и 4). Однако в мире нет иного места и иного пути к объединению, как через Церковь во Святом Духе. Все прочие попытки были и будут тщетными. Только единством во Святой Троице возможно воспитывать единство. И то с каким трудом! С какой борьбою! Даже и от единой Церкви подразделились части, и все делятся больше и больше… Бедное человечество!