Вы когда-нибудь замечали, что последняя молитва, которую Иисус Христос произнес на земле, прежде чем Его повели на Голгофу, была о том, чтобы все Его ученики были едины? Он мог смотреть вниз по течению времени и видеть, что придут разделения — как сатана будет пытаться разделить стадо Божье. Ничто так быстро не заставит неверных замолчать, как объединение христиан во всем мире. Тогда наше свидетельство будет иметь вес для нечестивых и беспечных. Но когда они увидят, как разделены христиане, они не поверят их свидетельству. Святой Дух огорчен; и там, где нет единства, мало силы. Если бы я думал, что в моих жилах течет хоть капля крови разделения, я бы выпустил ее перед сном; если бы у меня на голове был хоть один волос разделения, я бы его вырвал. Давайте доберемся прямо до сердца Иисуса Христа; тогда наши молитвы будут приемлемы для Бога, и на нас снизойдет дождь благословений.
СОЮЗ
_______
Пусть имена сторонников больше не будут известны среди искупленной толпы; ибо Иисус называет их Своими; Ему все они принадлежат.
Единые в своем завете Глава и Царь, Они должны быть едины сердцем; об одном спасении все должны петь, каждый претендуя на свою роль. Один хлеб, одна семья, одна скала, одно здание, созданное любовью, одно стадо, один Пастырь, да, одно стадо, они будут едины наверху”.
— Джозеф Айронс.
ГЛАВА VIII. ВЕРА
Следующий элемент — это ВЕРА. Для нас так же важно знать, как молиться, как и знать, как работать. Нам не говорят, что Иисус когда-либо учил Своих учеников проповедовать, но Он научил их молиться. Он хотел, чтобы они имели власть от Бога; тогда Он знал, что они будут иметь власть над людьми. У Иакова мы читаем: «Если же у кого из вас недостаёт мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упрёков, — и дастся ему.» (Послание Иакова 1:5). Итак, вера — это золотой ключ, который открывает сокровища небес. Она была щитом, который взял Давид, когда встретил Голиафа на поле боя; он верил, что Бог собирается предать филистимлянина в его руки. Кто-то сказал, что вера могла привести Христа куда угодно; где бы Он ее ни находил, Он чтил ее. Неверие видит что-то в Божьей руке и говорит: «Я не могу этого получить». Вера видит это и говорит: «У меня это будет».
Новая жизнь начинается с веры; затем нам остается только продолжать строить на этом фундаменте. «Потому говорю вам: всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, — и будет вам.» (Евангелие от Марка 11:24). Но имейте в виду, мы должны быть серьезны, когда мы идем к Богу.
Я не знаю более яркой иллюстрации крика о помощи, обращенного к Богу со всей серьезностью глубоко осознанной нужды, чем следующая история:
Карл Стейнман, посетивший гору Гекла в Исландии незадолго до великого извержения в 1845 году, после восьмидесяти лет затишья вулкана, чудом избежал смерти, рискнув спуститься в дымящийся кратер вопреки искренним мольбам своего проводника. На краю зияющей пропасти он был повержен землетрясением вершины и удерживался там глыбами лавы у его ног. Он живописно пишет: «О, ужасы этого мрачного осознания! Там, над устьем черной и раскаленной бездны, я был подвешен, беспомощный и сознательный пленник, чтобы быть сброшенным вниз следующей великой агонией дрожащей природы!»
«Помогите! помогите! помогите! — ради всего Святого, помогите!» Я закричал в самой агонии моего отчаяния.
Мне не на что было положиться, кроме милости небес; и я молился Богу так, как никогда раньше не молился, о прощении моих грехов, чтобы они не последовали за мной на суд.
Внезапно я услышал крик и, оглядевшись, с чувствами, которые невозможно описать, увидел, как мой верный проводник спешит вниз по склонам кратера к моему облегчению.
«Я предупреждал тебя!» — сказал он.
«Ты прав! — воскликнул я. — Но прости меня и спаси, ибо я погибаю!».
«Я спасу тебя или погибну вместе с тобой!».
«Земля задрожала, и скалы расступились — одна из них покатилась в пропасть с глухим, гулким звуком. Я прыгнул вперед, схватил проводника за руку, и в следующее мгновение мы оба упали, сцепившись в объятиях друг друга, на твердую землю наверху. Я был свободен, но все еще находился на краю пропасти.»
Епископ Холл в хорошо известном отрывке, таким образом, подчеркивает важность серьезности в ее отношении к молитве веры.
«Стрела, если ее немного поднять, летит недалеко; но если ее поднять высоко на уровень головы, быстро исчезает из виде и при попадании проникает глубоко. Таким образом, молитва, если она только слетает с небрежных уст, падает к нашим ногам. Именно сила выражения и сильное желание отправляют его на небеса и заставляют пронзать облака. Дело не в арифметике наших молитв, сколько их; и не в риторике наших молитв, насколько они красноречивы; ни геометрия наших молитв, насколько они длинны; ни музыка наших молитв, насколько сладким может быть наш голос; ни логика наших молитв, насколько аргументированными они могут быть; ни метод наших молитв, насколько упорядоченными они могут быть; ни даже божественность наших молитв, насколько хорошим может быть учение; — о котором заботится Бог. Он не смотрит на ороговевшие колени, которые, как говорят, появились у Джеймса благодаря усердной молитве. Мы могли бы уподобиться Варфоломею, который, как говорят, произнес сотню молитв утром и столько же вечером, и все они могли бы оказаться бесполезными. Пылкость духа — это то, что приносит большую пользу».
Архиепископ Лейтон говорит: «На царя окажет воздействие не позолоченная бумага и хорошее написание петиции, а ее трогательный смысл. И для того Царя, который распознает сердце, чувство сердца — это чувство всего, и то, что Он только рассматривает. Он прислушивается, чтобы услышать, что это говорит, и воспринимает все как ничто там, где это молчит. Все остальное совершенство в молитве — это лишь внешняя сторона и способ ее проявления. Такова жизнь».
Брукс говорит: «Как нарисованный огонь — это не огонь, мертвый человек — не человек, так и холодная молитва — это не молитва. В нарисованном огне нет тепла, в мертвом человеке нет жизни; поэтому в холодной молитве нет ни всемогущества, ни преданности, ни благословения. Холодные молитвы подобны стрелам без наконечников, как мечи без лезвий, как птицы без крыльев; они не пронзают, не режут, они не взлетают на небеса. Холодные молитвы всегда замерзают до того, как попадают на небеса. О, если бы христиане упрекали себя в своих холодных молитвах и упрекали себя в лучшем и более теплом расположении духа, когда они обращаются со своими мольбами к Господу!»
Возьмем случай с сирофеникийской женщиной. Когда она воззвала к Учителю, какое-то время казалось, что Он глух к ее просьбе. Ученики хотели, чтобы ее отослали прочь. Хотя они были со Христом три года и сидели у Его ног, все же они не знали, насколько полно благодати было Его сердце. Подумайте о Христе, отправляющем прочь бедного грешника, который пришел к Нему за милостью! Можете ли вы представить себе такое? Ни разу этого не произошло. Эта бедная женщина поставила себя на место своего ребенка. «помилуй меня» (Евангелие от Матфея 15:22) — сказала она. Я думаю, что когда мы зайдем так далеко в искреннем желании благословить наших друзей — когда мы поставим себя на их место — Бог скоро услышит нашу молитву.
Я помню, несколько лет назад на собрании я попросил всех тех, кто хотел, чтобы за них помолились, выйти вперед и преклонить колени или занять места впереди. Среди пришедших была женщина, по ее виду я подумал, что она, должно быть, христианка, но она опустилась на колени вместе с остальными. Я сказал: «Вы христианин, не так ли?» Она сказала, что была одной из них столько лет. «Вы поняли приглашение? Я спрашивал только тех, кто хотел стать христианами». Я никогда не забуду выражение ее лица, когда она ответила: «У меня есть сын, который ушел далеко; я подумала, что сегодня займу его место и посмотрю, не благословит ли его Бог». Спасибо Богу за такую мать, как эта!